И правда, едва только она тихонько досчитала до десяти, как парень, нечаянно толкнув локтем стакан, разлил напиток на стол.

– Необычно, – улыбнулась я.

– Да это так, игрушки. Могу пока только в пределах нескольких секунд предсказать что-то. Пытаюсь развить хотя бы до минуты и расширить охват на троих человек. Тогда это будет уже что-то. В экстренный момент такие способности просто на вес золота. А ты, – она наклонилась к моему уху и кивнула на Арона, – как и он? Замораживаешь?

– Нет, – покачала я головой. – Я наоборот. Воспламеняю.

– Так стригфаэры же не воспламеняют! – удивленно сказала Ингрид.

– У меня больше от огненных либеров получается все. Я даже не знаю, что у меня от стригфаэра, – пожала я плечами, отпивая из бокала легкое вино.

– Харизма, – засмеялась ведьма.

– Да уж, – усмехнулась я. – Наверное только она и есть.

– Ничего, все, что есть, Арон из тебя выудит. Не переживай.

– Я как раз об этом и переживаю, – я враз стала серьезной, настолько мне не нравилась эта мысль.

– Марисоль, не смей, – гаркнула в этот миг Ингрид на девочку, которая сидела поодаль и едва заметно чертила на столе пальцем воронку.

Едва только она это сказала, как трикветр, древний сакральный орнаментальный символ, висевший у меня на груди, начал словно плавиться. Испуганно переведя взгляд на амулет, я вскрикнула и рванула кожаный ремешок на шее, бросив подвеску на стол. Серебряный трикветр зашипел и воспламенился в считанные секунды, оставив на белоснежной скатерти расплавленный метал и выжженное пятно.

– И это стригфаэр? – хмыкнула Марисоль, вставая из-за стола. – Просто рядовая, ничем не примечательная ведьма.

Девочка развернулась и, гордо вздернув голову, направилась к выходу. Я же, ничего не ответив, протянула руку и стала судорожно отдирать комок серебра от стола.

– Да брось ты, – нарушила повисшее в зале молчание Хильрад. – Это всего лишь дешевая побрякушка. Хочешь, я тебе золотую подарю взамен этой дряни?

– Спасибо, не надо, – глухим голосом проговорила я, взяв в ладони еще горячий металл.

– Боже, ты еще заплачь! – усмехнулась ведьма. – Хотя нет, не позорь кровь стригфаэров. Не хватало нам здесь ноющей ведьмы. Зря ты не захотела прогнуться под сирен. Сейчас бы не хлопала ресницами, пытаясь сдержать слезы при виде какой-то расплавленной цацки.

Я всего мгновение сидела молча, чувствуя, как остывает в руке то, что осталось от амулета, затем встала из-за стола и, окинув взглядом присутствующих во главе с пристально наблюдающим за мной Ароном, сказала, обращаясь к Хильрад:

– Нет уж. Я лучше слезы буду сдерживать, но буду живой, настоящей, а не такой, как ты – пустой язвительной куклой.

С этими словами я отодвинула стул и быстро вышла из зала, услышав, как Ингрид проговорила:

– Ну ты и тварь, Хильрад.

Выйдя из зала, я направилась на улицу, держа дрожащими руками то, что осталось от медальона. Оказавшись снаружи, я судорожно вдохнула прохладный утренний воздух и окинула взглядом обширную территорию замка. Поняв, что побыть наедине с собой здесь вряд ли удастся, поскольку то тут, то там суетились люди, я в конце концов пошла на задний двор и уселась на лавку, стоящую в тени просто необъятного дуба, растущего у небольшого водоема. Спустя четверть часа я скинула с себя туфли и подошла к прозрачной глади, в которой отражалась пышная крона дерева. В тот момент, когда я уже хотела было погрузить ноги в воду, как услышала за спиной:

– Я бы не советовал этого делать.

Вскрикнув от неожиданности, я резко повернулась назад и увидела облокотившегося на ствол дерева молодого мужчину, возрастом старше меня лет на семь, не более. Голубоглазый, темноволосый ведьмак с улыбкой покачал головой и добавил: