Прожив в России всю сознательную жизнь, я никогда не думала, что такой мужчина, как Пеон, обратит на меня хоть малейшее внимание. Я стала для него лекарством от одиночества, отрадой будних дней так же, как и он для меня.

Как ни старайся оттянуть время, чтобы еще немного побыть вдвоем, но оно непременно заканчивается. Настал час моего отлета из Афин в Москву.

Пеон пошел провожать меня до аэропорта. На прощание мы прижались друг к другу, и он прошептал: «Может быть, ты останешься?»

Увы, тогда я не могла задержаться в Греции:

– Я обязательно вернусь к тебе.

– Мне кажется, если ты зайдешь в этот самолет, то не сможешь вернуться. Мое сердце разрывается. Знаешь, Арина, дорогая, я ведь был циником и не верил в чувства между двумя людьми. Ты показала мне, что это не так. Спасибо тебе за все.

Тогда в первый раз в жизни я увидела, как мужчина плачет. Не так, как плачут мальчишки, когда им прилетело мячом по ноге, и не так, как люди оплакивают уход из жизни родных. Нет, это были слезы отчаяния, кристально чистые, казалось, олицетворявшие все горе человеческого мира. Они были разноцветные, словно елочные игрушки, скатываясь по щекам, чуть тронутым щетиной, и заливая собой воротник свитера, который так шел моему возлюбленному.

В Афинах целый день лил дождь, поэтому Пеон надел свой лучший кашемировый свитер оттенка сафари, благодаря чему стал походить на Брэда Питта. Я любовалась им, хоть и немного жалела о нашем расставании.

Он еще не знал тогда, стоя в терминале аэропорта и наблюдая через огромное стекло за тем, как самолет компании S7 Airlines покидает Грецию, что я вернусь в родной город лишь для того, чтобы уволиться с работы, упаковать самые необходимые вещи и продать квартиру вместе со всяким старьем, а затем возьму билет в один конец.

Редактор в издательстве, где я проработала последние пять лет, очень удивилась моему неожиданному уходу: «Арина Александровна, что же вы так, я хотела передать вам свое место, когда соберусь на пенсию? Вы могли бы сделать блестящую карьеру в столице».

Я не смогла произнести ничего, кроме «спасибо». Улыбнулась, пожала руку своему бывшему руководителю, попрощалась с коллегами (они были очень рады, что я ухожу) и, собрав сувениры с рабочего стола, понесла коробку домой.

Завалившись на кровать под пологом, я набрала европейский номер. В распахнутое окно бешено врывался московский ветер. Он гонял по улице какой-то пакет, трепал мои волосы и уносил вдаль мысль: «Жди, я очень скоро приеду». Я смотрела на такую знакомую улицу и не понимала, как же смогу отказаться от привычной и удобной жизни, но стоило мне вспомнить прекрасные серые глаза, как сомнения сами собой улетучились.

Иногда истории должны иметь счастливый конец. Никогда не бойтесь бороться за свое счастье, бросить все и уехать на край света, да хоть на Южный полюс ради того, кто этого действительно заслуживает.

И вот я уже сбегаю вниз по трапу навстречу своему счастью:

– Как же я соскучилась, дорогой!

Он долго кружил меня в терминале аэропорта. Потом мы решили выпить чашечку сливочного кофе на набережной. Пока нам несли десерт, я рылась в своей сумочке и обнаружила, что Пеон делает что-то странное под столом. Наклонившись к нему, я поняла, что это была всего лишь уловка.

– Выходи за меня, – произнес он, протягивая мне бархатную коробочку. – Ты самая лучшая и заботливая женщина из всех, кого я встречал. Я тебя очень люблю и хочу провести остаток дней с тобой.

Набережная была переполнена людьми. Слышались крики чаек, а солнце окрасило небо в невероятный оранжево-лиловый оттенок. С моря уже понемногу веяло прохладой. Я с удовольствием вдыхала южный воздух.