А Лис тем временем заканчивает завтракать, вытирает губы салфеткой и, наскоро поблагодарив маму за блинчики, которые «как всегда, великолепны!», выскакивает за дверь – навстречу первому летнему дню.

***

Первые полчаса она тратит на простую прогулку по оживлённым улицам своего маленького городка и размышления по поводу странной фразы своей сестры – «на седьмом небе от счастья». Что это вообще значит? Лис прекрасно видела, что, говоря это, сестра сидела на стуле, который стоял на полу первого этажа дома, который, в свою очередь, давно и твёрдо обосновался на земле. Об этом стоило как следует подумать. И было бы неплохо спросить у кого-нибудь, что не так с этим странным седьмым небом, на которое можно попасть, не взлетая.

«Джеймс, – думает она, – точно должен знать. Он вообще всё знает».

Джеймсом звали её лучшего друга, сына библиотекаря. Лис и сама мечтала работать в библиотеке, а люди, прямо или косвенно связанные с «хранилищем бесценных знаний», вызывали у неё священный трепет и безграничное уважение. И, конечно, такие люди просто обязаны были знать всё на свете.

И, видимо, сегодняшний день был волшебным, потому что Джеймса Лис встречает на следующей же улице, на скамейке под деревом. В руках у него, как и следовало ожидать, книга.

– Здравствуй, Маленькое Солнце, – приветствует подругу Джеймс, стоит той приблизиться на расстояние вытянутой руки.

– Но ты же даже взгляд от книги не поднял, как ты догадался, что это я? – удивлению «Маленького Солнца», как называл её Джеймс с первого дня их знакомства, не было предела.

– Твоё сияние затмило даже свет твоего старшего брата на небесах, – улыбается он, потом смотрит на Лис несколько секунд и признаётся, – на самом деле твои рыжие волосы сложно не заметить. Я увидел тебя периферийным зрением.

Девочка сражена наповал, потому что слово «периферийный» ей ни о чём не говорит, а потому вызывает уважение своей волнующей непонятностью.

– И тебе привет, – кивает она и присаживается рядом, мгновенно становясь серьёзной, – Джеймс, мне нужна твоя помощь. Объясни мне, пожалуйста, одно выражение.

И она подробно пересказывает всё, что случилось с ней утром.

Джеймс кивает и некоторое время о чём-то напряжённо размышляет. Потом смотрит в книгу, кивает ещё раз, запоминая страницу, захлопывает её и убирает в рюкзак, стоящий тут же, рядом. Судя по всему, первый день летних каникул старший друг Лис (целых семнадцать лет, подумать только!) намеревался провести тут же, по возможности не сходя с места. Но расстроенным нарушением своих планов он не выглядит, даже наоборот – будто бы оживает.

– Давай-ка я тебе кое-что покажу, – произносит он, – и ты сама поймёшь, что значит «на седьмом небе». Иди за мной.

И встаёт, потягиваясь после долгого сидения. Лис бы не удивилась, если бы узнала, что рассвет Джеймс встречал на этом самом месте и в той же позе, в какой она его застала.

Джеймс ведёт её по улицам, иногда останавливаясь, чтобы подумать, куда свернуть дальше. По дороге они молчат, нот это не тягостное или неловкое молчание, когда не найти подходящей темы для разговора. Это молчание, возникающее обыкновенно, между близкими друзьями, которым интересно вместе и без всяких разговоров.

Они выходят за пределы города, и когда впереди показывается холм, Джеймс останавливается и, скинув на землю тяжёлый рюкзак, произносит, обращаясь к Лис:

– Ну, вот и всё, дальше сама. Смотри под ноги, чтобы не споткнуться, а как дойдёшь до вершины – обернись.

Он улыбается, но тон его голоса серьёзен, как никогда. Лис кивает в ответ, послушно опуская взгляд в землю, и начинает идти вперёд, зачем-то считая шаги. Всего получается одиннадцать, а на двенадцатом девочка оборачивается, поднимает голову и на несколько секунд забывает, как дышать, когда с холма ей открывается вид на город, реку и горы под бесконечно-синим куполом неба,