По ту пору произошло многое. Младшой брат только и произнёс, слова горькие:

– Ах, я такой, сякой, голова с дырой! Слово не воробей вылетит не поймаешь. Возврата не будет, как ни старайся а на свет дважды не народишься.

Слова его прервали крики животные. Оказалось тут, что животина у мужиков стояла не доена, дрова перестали колоться, пироги печься, а те кто спал да ел, вдруг проснулись да к остальным мужикам гневным присоединились. Ибо стоило взять молодильное яблочко в руки молодцу, как чаша волшебная вдруг в глиняную тарелку превратилась, да во прах рассыпалась в руках большака.

– Это что ж делаться люди добрые? – взрыкнул большак. Но не слушали его боле мужики, вся напасть волшебством навеянная рассыпалась. Праздность пропала, да всё вернулось в жизнь обычную. Мосток вырос, да только не было больше поселения отдельного, все дома по волшебству вновь стали в единое поселение что посолонь издревле выстроены были. Бабы будто и не было всех годов проведённых поврозь, тоже вошли в круг голдящий из мужиков, став частью их.

– Ты ж говорил, что он князем стать хотел? Что пошло не так? А что с чашей-то? А кудысь крылья мои подевались? А чего пироги не пекутся, и коровы не доены? – слышался гул возмущённых голосов. Большак подняв руку, призвал всех слушать его:

– Тако могло произойти только в одном случае. Нарушил этот молодец договор. Не для себя попросил, а для кого-то другова. Вот волшебство и прошло. Теперь предстоит нам решать его судьбу. Ведь он у нас праздник вечный забрал? Что предлагаете с ни сотворить за такое надругательство?

Рёв глоток мужицких, стал разносится во все стороны, предлагая казни одна другой лютей. Но не сдвинулись люди с места. Потемнел вдруг свет белый. Не туча чёрная нашла на селение, нашёл поток стрел, что возле каждого вдруг кричащего воткнулися. Поняли они, что кто-то невидимый, спроста без спросу и жизни лишить их может запросто. Расступились они пред молодцем, что сжимал яблочко молодильное, и выпустили его сквозь коридор шипящий да проклятья посылающий. Шёл младшой брат, и казались его глаза пусты, а губы шептали только как заклинание вопрос не простой, да разумом не принимающийся: «Пошто одно яблоко?» Вскорости покинул он то поселение опять ставшее единым, да зажившим опять простой жизнью, в трудах да заботах о животе всех заботящихся. Дошёл молодец до пригорочка, глядь а его там охотник побратим ожидаючи, травкой сидит поигрывает.

– Так вот кто меня, от беды спас неминучей?

Охотник поднялся с травки мягкой да зелёной, поднял лук свой с колчаном полупустым, да с улыбкой проговорил:

– Вместо здравствуй брат, ты меня вопросами забросать решил?

Обнялись побратимы, да и отправились в обратный путь. А уж как дорожка их опять в лес привела, охотник только и сказал:

– Не мог я идти с тобой брат. Не принял бы ты мою помощь. Ведь как всё было-то. В ту ночь, что провели мы у ключа лесного, пришла ко мне Богиня лесная. Да и поведала, как могу тебе отплатить за доброту твою. Год без малого, кружил я по этим местам, а как срок подошёл, так я тут как тут. Всё как и предсказано, сбылося. А теперь нам в разные дорожки идти побратим. Теперь меня и Боги простили и долги судьба позволила отпустить. Нет мне больше места среди людей, про то и Боги ведают. Стану я теперь хранителем леса, пусть хоть так жадность свою немерную пред живым лесом заглажу. Да будет так во веки веков. Прощай брат.

Поклонились друг дружке молодцы, да и обнявшись на последок сжали руки. Солнышко высоко, а по дорожке далеко. Шёл молодец, через луг, да через лес, притомившись, присел возле ручейка, на камушек теплый да мхом укрытый. Напившись да умывшись, собрался он уже путь дальше продолжать, как рушник, что Богиней завещен вдруг на нитки рассыпаться стал, будто рукой кто невидимой, в клубок стал полотно скатывать. Пока с удивлением смотрел на чудо это младшой брат, пропустил он и то как возле него по старчески скрипя да придыхая оказался старичок в чистой рубахе, на посох чудной резной опираясь, тоже решил из ручейка испить. Смотался рушник в клубочек, да и нырнул в суму к молодцу, вот тогда-то и старик путник заговорил, промолвил, голосом к себе привлекая: