Возничий еще немного посидел у костра, скурил последнюю сигарету и вздохнул. Завтра к вечеру будем на месте, подумал он, и домой. Он посмотрел на лошадей, спокойно стоящих недалеко, на огонь, который посылал в небо звездочки-искры, прислушался к шепоту легкого ветерка вокруг. А потом, положив под голову руку, тоже заснул. Ему ничего не снилось.

Оля проснулась от того, что карета, в которой она спала, медленно покачивалась и тихонько поскрипывала. Отодвинув бархатную занавеску, Оля выглянула в окошко – пейзаж вокруг мерно покачивался в такт карете. Давно мы уже едем, спросила Оля возничего. Нет, ответил возничий, да вы спите, спите, доброе утро. И вам доброе, зевнула Оля и, откинувшись на спинку сиденья, спросила: а когда приедем? Думаю, к вечеру доберемся, сказал возничий, а, может, и раньше. Больше половины уже проехали. Скоро, подумала Оля, и сердце ее возбужденно застучало.

Оставшуюся до деревни дорогу Оля молчала, только с интересом глядела в окно – она раньше никогда не выбиралась так далеко от королевского дворца. Возничий тоже молчал, лишь иногда тихонько запевал какую-то свою песню – протяжную и грустную. Красивая песня, думала Оля, прислушиваясь. Ей все нравилось – и песня, и поскрипывающая карета, и покачивающийся в такт карете пейзаж за окном, и яблоко, и чуть сладкий компот в кувшине, и быстро, но незаметно приближающаяся взрослая, самостоятельная жизнь. Волнение, с которым Оля покидала королевский дворец, куда-то исчезло. А вместо него появилось даже нетерпение. Скорее бы вечер, когда мы приедем, думала про себя Оля, и лишь иногда начинала грустить, вспоминая слезы на глазах папы Игната. Зря он заплакал, думала Оля, все-таки король. Но я, еще раз пообещала себе Оля, буду ему писать, два раза в неделю. А если что-то будет происходить совсем интересное, то и чаще. Например, если я встречу гнома, вдруг вспомнила Оля вчерашний рассказ возничего. Вспомнила и улыбнулась. А мне гномы снились, сказала она, но так тихо, что возничий не услышал. Он продолжал петь свою песню, и Оля, снова улыбнувшись, закрыла глаза.

Солнце еще не село, когда они въехали в деревню. Медленно, едва слышно цокая копытами, лошади провезли карету по единственной улице деревушки, и несколько стариков вышли из своих покосившихся, но чистеньких домиков. Возничий остановил лошадей и, спрыгнув на землю, снял шапку. Добро пожаловать, сказал самый старый старик с седой бородой до пояса, с чем пожаловали? Я, ответил возничий и чуть заметно поклонился, привез Ольгу, дочь короля Игната XI, она будет здесь жить. Слышали про такое, сказал старик, и другие старики согласно закивали. Добрый вечер, сказала Оля, открывая дверь. Возничий подал ей руку, и Оля легко спрыгнула на землю. Старики склонили головы, а самый старый старик, который вел разговор и, судя по всему, был здесь за главного, оценивающе оглядел Ольгу. Красивая, удовлетворенно сказал старик, и поклонился. Оля сделал реверанс и с интересом огляделась. Как отец, спросил старик. Спасибо, все хорошо, ответила Оля, тьфу-тьфу-тьфу. Ну, езжайте, кивнул старик, добро пожаловать. Потом обязательно познакомимся со всеми, а пока – езжайте, отдыхайте, дай Бог вам здоровья и благополучия. Спасибо, снова сделала реверанс Оля и запрыгнула в карету. Деревня ей уже начинала нравиться, как понравились ей и приветливые старики, и чистенькие домики, и прекрасная, теплая погода, которая, казалось, никогда не испортится. Возничий тоже взгромоздился на свое сиденье и цокнул губами. Лошади послушно повезли карету дальше, по улице. Потом выехали в поле и, по еле заметной дорожке, последовали дальше. И через мгновение перед глазами Оли предстало ее новое жилище – маленький, словно сделанный из пряников с глазурью, сказочный двухэтажный домик. Ух, ты, с восторгом выдохнула Оля, выпрыгивая из кареты еще до того, как она остановилась. Вот, это ваш дом, сказал возничий и улыбнулся. Он ведь тоже когда-то был молодым, и тоже однажды вошел в свое новое, первое жилище. Но Оля не слышала – со всех ног она бросилась к домику, взбежала на крылечко и, распахнув дверь, оказалась в прихожей.