Осторожно отведя морду пса от своего лица, я встала. Хелсинг тут же вскарабкался на постель, заняв там всё свободное место.

Хел, или Хелсинг, – этой мой пёс. Я нашла его в картонной коробке под ёлкой во дворе перед самым Новым годом. Маленький тявкающий от холода и голода щенок привлёк моё внимание. Мне стало жаль малыша, и я взяла его к себе домой, чтобы накормить и согреть. Я накормила и согрела его, да. Заодно и помыла. Очевидно, от радости щенок как заведённый носился по всей квартире, пока не было мамы. Потом мама пришла. Я слёзно упросила её оставить пса на денёк. Потом ещё на денёк. И ещё. И вот уже почти два года этот щенок помеси ховаварта с дворняжкой, давно превратившийся в огромного пса, живёт в нашей квартире, скрашивая моё одиночество в то время, когда мама бывает на работе, а папа на службе.

Вздохнув и покачав головой, я встала и подошла к окну, кутаясь в тёплое одеяло. На дворе тоже была ночь. Только не такая мрачная, как во сне. На небе, зависнув высоко над домом напротив, светила полная луна, такая далёкая и завораживающая. Почти полностью голые ветки деревьев, раскиданных по двору, костляво топорщились, ожидая, когда первый снег укроет их бархатной шубой. Октябрь в этот раз был неуютен и хмур. Он поскупился на солнечные деньки, позволяющие насладиться багрецом и золотом, о которых с такой любовью писал в своё время Пушкин. С самых первых дней октябрь спрятал солнце за тучами и зарядил дождями. Из-за них не успевшие толком пожелтеть листья напитались влагой, потяжелели и быстрее упали на землю.

Впрочем, сегодняшняя ночь обещала привести за собой наконец светлый день. Тучи закрывали небо лишь отчасти, кое-где можно было даже увидеть редкие звезды. Не слышно было стука капель по окнам и подоконникам, к которому за последние недели я уже успела привыкнуть.

Я стояла и смотрела во двор. Хел, полежав немного на кровати, вскочил и подбежал ко мне. Я почесала пса за ухом, радуясь, что рядом кто-то есть. Хелсинг встряхнул головой и высунул язык, часто дыша. Я улыбнулась. Ночь была тихой и спокойной, и меня так манило на улицу.

– Хелсинг, пошли гулять? – спросила я у пса. – Ты ведь меня спасёшь, если что?

Словно поняв мои слова, Хелсинг гавкнул. Я действительно могла бы уйти сейчас, если бы хватило смелости, ведь дома, кроме меня, никого не было. Но смелости не хватило.

Ругая себя за страх, я отправилась в гостиную, чтобы выйти на балкон. Хела потянула за собой – с ним было не так страшно в темноте. Я искренне недоумевала, как мне удавалось во сне оставаться такой спокойной в мрачном лесу.

Свежий ночной воздух, ворвавшийся в комнату, когда я распахнула дверь балкона, взбодрил, и мне показалось, что сегодня я уснуть уже не смогу. Я прислонилась к косяку, Хел сел рядом. Пару минут прошли в полной тишине, лишь гул редких машин доносился издалека.

Ночь – прекрасное время. Время сказок, волшебства. Время влюблённых и романтики. Время, когда можно мечтать. Ночь дарит нам яркие звёзды и загадочную далёкую луну.

Почему-то, глядя на луну, я вспоминаю одиноких волков. И сразу воображение рисует мрачную и грустную картинку: тёмный лес, обрыв, полная луна и воющий волк-одиночка на этом обрыве. Я иногда тоже хочу выть, глядя в чистое ночное небо, но если услышат люди, они могут неправильно понять. А мне очень важно, чтобы меня понимали правильно.

Поток далёких от реальности мыслей оборвал тревожный рык Хела. Мгновение спустя что-то неожиданно толкнуло меня в грудь, и я упала на пол. Дыхание сбилось, удар смягчило одеяло. Опомнившись, я почти сразу вскочила на ноги. Какой-то смутный страх и огромное желание бежать овладели мной.