Поклонился ей Богдан и пошел к Стыдовину во дворец. Рассказал свою историю. Царь его выслушал и в ответ молвил.

– Слышу я Богдан, что правда на твоей стороне, нет твоей вины в том, что с тобой приключилось. Доверился ты братьям, а оно вон как. Я б тебе помог, конечно, но у самого горе. Завтра отправляю дочь свою единственную на съедение Змею лютому. Такой вот уговор еще мои родичи сотворили, что раз в сто лет царскую дочку на потеху Змею отдают. Вот, коли избавишь меня от напасти, так я найду способ тебя обратно на свет Божий отправить.

Делать нечего, взял Богдан меч-кладенец и пошел к Змею навстречу. Закрыл собой царевну и ждет супостата. Вдруг откуда ни возьмись ветрище поднялся, дождь, буран, гроза, молнии засверкали. То Змей Горыныч о двенадцати головах за добычей прилетел.

– Что – говорит – ты человеческое отродье тут забыл. Подавай царевну и уходи подобру-поздорову.

– Ты вражья сила царевну только через мой труп получишь.

– Это можно. Давно я царевичами-то не закусывал. Тут и обед, и ужин мне на потеху.

И грянул бой. Полдня стоял Богдан за жизнь свою и царевны. Уж и половину голов исхитрился срубить, а все никак. Не победить ему Змея лютого, силищу страшную. Уж и рука устала, меч не поднимает и ноги не идут, того гляди съест его Змей.

Тут вспомнил Богдан свою Марьянушку, хоть напоследок образ ее в голове увидеть и как гром среди ясного неба, мысль мелькнула, про землю русскую. Достал мешочек, да как кинет землицу в глаза супостату. Тут завыл Змей, закричал ослепленный, а царевич прыгнут изо всех сил да и срубил последние головы Змею.

Вернул домой царевну невредимую. За это царь Стыдовин отпустил его восвояси. Посадил на спину ястребу и приказал на землю доставить Богдана.

Летел, летел ястреб, уж из сил выбился. Попросил еды. Богдан ему уж все припасы скормил. А тот все просит еды и просит. Делать нечего, отрезал ему царевич кусок своей икры. Хватило ястребу сил, донес он все же Богдана на землю. Скинул со спины, кусок икры его выплюнул и был таков.

Пришел царевич в замок, а там пир горой. Гости собрались на свадьбу. Старший брат на Марьяне жениться собрался. Та, как увидала Богдана, все царю с царицей как есть рассказала, про любовь свою к нему, да про то, как с ним братья поступили.

Царевичи старшие повинились, попросили пощады. Царь постановил отправить их в ссылку на север руководить строительством новых городов. Там они в итоге и осели. Обженились, стали добрыми хозяевами сибирских мест.

А Богдан тотчас замуж Марьяну взял. А еще, трон получил от престарелых отца с матерью. Правил мудро и справедливо, жил в любви, согласии и изобилии до скончания лет.

В одной деревне, что между березовой рощей да осиновым леском затаилась, жил-поживал старик со своею старухой. Дружно жили, по совести. Она по хозяйству, да за скотиной смотрела, он в поле да огороде работал и возил на базар продовольствие. Как потопают, так и полопают, не шибко богато жили, а и не бедствовали.

И было у старика со старухой три дочки красавицы, как цветы в садочке. Одна Даша, радость наша, Наташа, гордость наша и Катенька ласкуша. Уж больно Катя младшая родителей любила да почитала, вот и прозвали ее так.

Красотой только девки и были схожи, а уж по характеру прям полная противоположность. Старшие две все наряжаться любили, румяниться да белиться. С утра наряды напялят и в зеркало глядят, а ну как женихи пожалуют. Все ждали князей да купцов в суженые.

Кате же наряжаться некогда было. Мать с отцом уже не первой молодости, устали спину-то гнуть и батрачить. Вот она по мере сил им помогала. На зорьке ранней поднимется да до ночи вся в делах-заботах. Не до нарядов девке, не до румян. А вот она и без того хороша, нежна и свежа как майская роза. Как сестры не пыжились, а Катя все же краше была.