Я пришел в себя, и ко мне вернулись все мои обычные страхи. Как ни странно, меня это устраивало больше, чем не быть испуганным. Узнаваемость моих прежних реакций, даже не слишком приятных, была восхитительным лекарством.

Наконец до меня дошло, что дон Хенаро просто вышел из чапараля. На этот раз я решил отказаться от анализа и ни о чем не спрашивать, а просто быть молчаливым свидетелем.

– Хенаро прибыл вновь только ради тебя, – сказал дон Хуан.

Дон Хенаро сидел на старом молочном бидоне, прислонившись спиной к стене. Он изображал всадника, покачиваясь и держа перед собой воображаемую уздечку.

– Это правда, Карлитос, – сказал он и «придержал лошадь».

Он «спешился», перекинув ногу через воображаемую шею лошади. Его движения были столь совершенны, что на секунду у меня возникла полная иллюзия, что он прибыл верхом.

– Хенаро пришел, потому что хочет рассказать тебе о дубле, – сказал дон Хуан, делая вид, что уступает дону Хенаро трибуну. Дон Хенаро поклонился, повернувшись лицом ко мне.

– Что ты хочешь знать, Карлитос? – спросил он неестественно высоким голосом.

– Ладно, раз уж ты хочешь рассказать мне о дубле, то рассказывай все, – сказал я с наигранной небрежностью.

Оба они покачали головой и посмотрели друг на друга.

– Хенаро хочет рассказать тебе о видящем сон и о видимом во сне, – сказал дон Хуан.

– Как ты знаешь, Карлитос, – сказал дон Хенаро тоном оратора, начинающего речь, – дубль начинается в сновидении.

Он пристально посмотрел на меня, улыбнулся и перевел взгляд на мою записную книжку и карандаш.

– Дубль – это сон, – сказал он, потянувшись.

Дон Хенаро встал, прошел к краю веранды и вошел в чапараль. Он стоял у куста, повернувшись к нам в профиль. Казалось, он мочился. Через секунду я заметил, что с ним происходит что-то неладное. Было похоже, что он изо всех сил пытается помочиться, но не может. По смеху дона Хуана я понял, что это очередная шутка. Дон Хенаро изгибался так комично, что вызвал у нас настоящую истерику.

Дон Хенаро вернулся на веранду и сел с лучезарной улыбкой.

– Когда не можешь, то уж не можешь, – сказал он и пожал плечами. Затем после секундной паузы он, вздохнув, добавил: – Да, Карлитос, дубль – это сон.

– Ты хочешь сказать, что он нереален? – спросил я.

– Нет, я хочу сказать, что он – сон, – ответил он.

Тут вмешался дон Хуан и сказал, что дон Хенаро говорит о начальной стадии осознания нашей природы как светящихся существ.

– Все мы различны: и потому различны детали нашей борьбы, – сказал дон Хуан. – Однако ступени, ведущие к дублю, одинаковы для всех. Особенно первые ступени, которые еще так шатки и непрочны.

Дон Хенаро согласно кивнул и сделал замечание о неопределенности, существующей у мага на этой стадии.

– Когда это случилось со мной впервые, я не знал, что происходит. Однажды, собирая растения в горах, я добрался до места, на котором явно уже побывали другие травники. У меня уже было два огромных мешка лекарственных трав, и я собирался возвращаться домой. Решив отдохнуть перед обратной дорогой, я прилег у тропы в тени дерева и заснул. Вдруг я проснулся от какого-то шума и увидел, что с холма спускаются люди. Я быстро отбежал на несколько шагов и спрятался в кустах. Вдруг у меня возникло чувство, что я что-то забыл. Я глянул на то место у дороги, где я спал, и от испуга чуть не потерял штаны. Я все еще спал там! Это был я! Я потрогал свое тело. Это был я сам! Люди уже подходили к тому мне, который спал. В то время как я, который не спал, беспомощно выглядывал из укрытия. «Черт возьми! – подумал я. – Сейчас они увидят меня и заберут мешки». Но они прошли мимо, словно меня там и не было.