Повёз посол письмо к царю Агафону. В том письме Костур требовал, чтобы царство Приморское ему подчинилось и дань платить начало. А в качестве первого дара велел меч волшебный прислать. Если же Агафон голову склонить откажется, то придёт в его владения Костурово войско, города и деревни сожжёт и дань в тройном размере силой возьмёт.

***

Долго ли коротко ли, а прибыло посольство в стольный град Карась. Принял его царь Агафон с уважением и почестями, стал вопросы задавать. Только посол на него с презрением смотрел, слова сквозь зубы цедил, силой Костура Бессмертного хвастался. Агафон письмо взял, прочитал и так разгневался, что чуть было не приказал всё посольство в темницу бросить. Однако затем решил подумать сначала, мол, казнить их всегда успеется.

На следующий день собрал царь своих советников. Все письмо ещё раз прочитали и возмущённо шуметь начали.

– Негоже нам перед кем-либо шапку ломать и в кабалу идти, – единогласно заявили они царю.

– Верно говорите, – согласился царь. – Царство у нас не маленькое, воинов хватает, одолеем этого недруга.

Посол же со своими людьми в это время по городу гулял, ко всему приглядывался и приценивался, всем говорил, что его владыка скоро здесь господином будет, а если что не по нём было, так за меч хватался, грозился зарубить на месте.

Долго мирные горожане его наглость терпели, однако, когда он кузнеца плёткой стеганул, а затем начал у гончара горшки разбивать, терпение кончилось.

Если кузнец стерпел, всё-таки посол заграничный, что с этого убогого взять, то гончар возмутился, слуге посла в нос кулаком заехал и потребовал за разбитые горшки заплатить. На это посол ему в лицо рассмеялся и попробовал его плёткой хлестнуть. Люди в царстве Приморском жили мирные, но только пока их не трогал никто. Но если уж задевали мирных жителей, то будто сила богатыря Славодола в них просыпалась, будто и не мирные люди они, а всё то же племя воинов, которые меч из рук никогда не выпускали. Так и здесь, вроде и не богатырского вида гончар был, и с мечом нельзя сказать чтобы сильно дружил, а только, когда плётка его лицо обожгла, как будто дикий зверь в нём проснулся. Поймал гончар плётку рукой и на себя дёрнул. От этого рывка упал посол на колени и чуть лицом в землю не уткнулся.

Кто знает, чем бы всё кончилось. Может быть, побили бы посольских, а может, и что похуже случилось бы, но на счастье посла к лавке гончара царский гонец примчался. Оттеснил гонец гончара от испуганного посла конём, велел ему посла не обижать, а послу велел в царский дворец побыстрей идти, поскольку его царь принять желает. Посол начал было требовать, чтобы гончара за наглость казнили, мол, он на посла царя Костура напал, но только его никто особо слушать не стал, поскольку если бы не царский гонец, то быть бы послу крепко битым.

На этот раз принял посла царь неласково, на троне сидел грозный, по правую руку от него Иван стоял, по левую – воевода кольчугой блестел. Не стал Агафон много времени тратить, сразу ответ свой послу отдал и велел поскорее из царства убираться, пока он его в кандалы не заковал.

В тот же час посольство домой тронулось.

***

Елене Прекрасной в этот день прогуляться захотелось. Взяла она подружек, сели они на коней и отправились по лесным дорогам покататься, птиц послушать. Всё было бы как всегда, хорошо и спокойно, но повстречали они на беду Костурово посольство, которое как раз домой отправилось. Увидел посол красавицу царевну, которая почти без охраны по лесу ехала, и сразу же глаза у него загорелись.

– Если я такую красоту владыке своему привезу, – подумал он, – то он меня за это щедро наградит.