Подумал. Кивнул.

– Ну, и как тебя зовут?

– Я Мангули из рода Тохто.

– Молодец, Мангули! А настоящее своё имя никому никогда не говори. Это тайна! Вот я люблю, когда мужчины умные! Теперь знаешь что, Мангули, возьми вон там острую палочку, видишь? На полке в миске гольяны лежат посоленные, возьми одного, надень на палочку и держи над очагом. Как раз уголья подходящие. Пожарится, зашипит хорошенько, тогда есть можно.

– Я умею. Мы с отцом жарили.

Через короткое время Мангули протянул Гобо палочку с обгорелой рыбкой:

– Даня, это тебе. Ты же мало ела. Я себе ещё пожарю.

Несколько дней провозилась Гобо с мальчиком. Пошила ему штаны, накидку на голову от комаров, сделала из запасённой весной бересты шапочку от дождя и жаркого солнца – поверх накидки надевать. Постоянно нужно было думать, чем накормить непривычного к простой пище ребёнка. Но самое главное, его нельзя было оставить даже на короткое время – он начинал грустить, а иногда Гобо замечала и слёзы, от которых сердце сжималось как за своего. Нужно было постоянно придумывать ему развлечения, рассказывать сказки. А тем временем огород зарос сорняками так, что и посевы не видно стало. В таких случаях хорошо посоветоваться с мужчиной.

– Пойдём-ка, пиктэрэн30, сходим в гости.

– К кому в гости?

– К твоему деду.

– К моему деду? Отец говорил, он в Восточной столице живёт.

– Мы же договорились, что ты теперь не тот, кто был – не лягушка, а листик. Помнишь? По новому твоему имени выходит, что твой дед – это мой деверь. Это у него сын с семьёй в Янь-городе проживает. Вот этот дед тут недалеко и живёт по соседству. Понял? Одевайся, пойдём, пока дождя нет.

Они вышли за ворота и пошли по каменистой конной дороге в сторону села. Дом Гобо стоял на отшибе и был самым крайним в поселении – так муж захотел когда-то ещё в молодости. Они с братом вместе выбирали себе участки подальше от людей, поближе к реке и тайге. Хотя, и река была всем селянам легко доступна, и тайга была везде на окрестных сопках и в распадках, но вот хотелось им жить не среди других подворий. И даже друг от друга они построились в расстоянии шагов в пятьсот.

Гобо взяла Мангули за руку, но он вырвал ладонь.

– Я сам!

– Конечно, ты уже большой, иди сам.

Но через короткое время ребёнок стал уставать:

– Скоро придём?

– Скоро. Тут недалеко совсем. Устал?

– У тебя дорога плохая.

– А может, у тебя ноги не такие?

– Как это не такие ноги?

– А как в той сказке про лося и лису, знаешь?

– Нет. А что, у лося с лисой ноги не такие?

– Да. Они рядом жили в лесу, повстречались однажды, стали говорить о том, о сём. Лось и пожалуйся: «Так мне неудобно с длинными ногами: охотник за мной погонится, а мне ни спрятаться – видно отовсюду, ни убежать – рога за ветки цепляются». Лиса говорит: «А у меня другая беда: охотник ко мне приближается, а мне и не видно из травы – ноги коротки». Лось говорит: «А давай, лиса, поменяемся ногами!» «Хорошая мысль, – отвечает лисичка, – давай!» И они поменялись.

Вот лиса на высоких ногах вышагивает, по сторонам посматривает – далеко видать, охотник теперь близко никак не подойдёт. Посмотрела, нет в селе людей, подкралась к курятнику, а в куриный лаз влезть не может – ноги не вмещаются. Пошла тогда в луга, хоть мышку поймать, выследила, прыгнула, а копыта – не когти, мышь не держат. Голодна осталась. Пока мышь ловила, а тут и охотник рядом, вот здесь ноги лосиные ей пригодились – поскакала, только кусты трещат, к своей норе, сунулась носом, а ноги в нору не проходят. Так и пришлось бедной лисе бегать по лесу без остановки голодной.