– Какая? – не выдержал Алоэ.

– Хлипкая, – всхлипнула Драцена. – Я все время боялась упасть.

– И что дальше? – зевая, спросил Фикус.

– Ничего, – помахивая листьями, ответила Драцена.

– А при чем тут тогда кошка? – выглянула из-за Фикуса Герань.

– Кошка? Ах да… кошка была наказана тапочкой, и хозяйка перестала переживать.

– Кошка вас больше не ест? – спросил колючий цветок, до сих пор молчавший Цветок, который не знал, как его зовут, но предпочитал называться Заколючкой. Так и будем его звать.

– Как вам сказать, – откашлялась Драцена, – заглядывает иногда, куснет разок-другой и уходит.

– А-а-а, – протянул Фикус и снова уставился в окно.

– Эй, послушайте, – попыталась снова втянуть в разговор Фикус Драцена.

– Оставьте его в покое, – отвлек ее внимание Заколючка. – Поговорите лучше со мной.

И все перестали обращать на Фикус внимание. А он все больше осыпался, выставляя напоказ свои веточки. Но однажды случилось вот что.

Проснувшись как-то поутру, он выглянул в окно. Солнце только-только показало свой золотистый бок над горизонтом. На ветке дерева, что росло под окном, он увидел прекрасную Бабочку и… влюбился.

– Здравствуйте, – прошептал он.

– Доброе утро, – качнула крыльями Бабочка. – Как поживаете?

– Прекрасно, а вы?

– И я, – ответила Бабочка и упорхнула.

– Прилетайте еще, – прошептал Фикус и мечтательно протянул свои голые веточки ей вслед и ужаснулся. Фикус из красавца превратился в ободранный веник. Но любовь творит чудеса. Не прошло и трех дней, как его голые веточки покрылись маленькими почками, и проклюнулись первые листочки.

– Какой вы красивый, – сказала однажды Бабочка. – Я люблю вас.

– Ах, – воскликнул Фикус. – И я вас люблю.

– Мне пора, прощайте, – взмахнув крылышками, сказала Бабочка и снова скрылась среди листвы.

– До свидания, – ответил счастливый Фикус, не обращая внимание на брюзжание со всех сторон. Цветы, стоявшие на подоконнике, не понимали их любви и тихо негодовали. Но время шло, разговоры потихоньку сошли на нет. Уже больше никто не обращал внимание на порхающую Бабочку и красавца Фикуса.

Так продолжалось все лето, но вот пришла осень и однажды Бабочка не прилетела. Фикус страшно переживал.

– Неужели она меня разлюбила? – раз за разом спрашивал он себя. Но переживания его были напрасными. На следующий день его Любовь снова помахивала крылышками, сидя на ветке, но была какой-то медлительной и рассеянной.

– Что с тобой? – встревожился Фикус.

– Ничего. Просто осень. Скоро на покой. Мы, бабочки должны зимой спать. Скоро мы с тобой перестанем встречаться. Но придет весна, и я снова прилечу к тебе, – успокоила его Бабочка. – Когда придет время сна, я тебя предупрежу.

И этот день настал. Бабочка прилетела в последний раз. Впереди их ждала долгая и холодная зима.

– Что ты будешь делать без своей разлюбезной Бабочки? – язвительно спросила у Фикуса Герань.

– Я буду ее ждать, – мечтательно ответил Фикус. – И любить.

Если бы у Герани была голова и руки, она бы покрутила пальцем у виска, но единственное что она смогла сделать, так это качнуть недовольно листьями и как Фикус ждать прихода весны, чтобы вновь и вновь осуждать то, что было недоступно ее пониманию.

Да здравствуют невежды! Ибо, благодаря им, понимаешь, что прекрасное существует!

Все были невероятно удивлены одиночеством Бежевого Носка, лежащего под табуретом. Его молчание и нежелание разговаривать возмущало обитателей кухонного пола.

– Мы, между прочим, здесь все, как одна семья, – кипела от негодования Рыбная Косточка, – я упала сюда со стола три дня назад и считаю всех здесь родными до мозга костей.