Время текло не спеша. Я с удовольствием каждый день приходила в наш маленький кофейный рай, выполняла работу, знакомилась с разными людьми. Мне было хорошо здесь и сейчас, но я знала, что всему приходит конец.

Как-то к нам в кафе зашла женщина. На вид ей было лет 35, тонкая, почти невесомая. Волосы длинные и прямые.

Одета она была, как большинство женщин, приходящих к нам. Но выделялась глазами. Ее губы сохраняли прямое положение, не выдающее улыбку, но глаза.. Они буквально светились счастьем.

Мне стало интересно кто эта женщина, чем она живет, и как достигла состояния абсолютного счастья.

Я принесла ей кофе и заговорила с ней. Ее звали Милена. Она оказалась очень добродушной и открытой. Мы болтали, обменивались историями из жизни и в один момент она раскрыла карты.

– Вы кажетесь абсолютно счастливой. Не поделитесь секретом? – я сделала вид, что говорю это в шутку, но оказалось, что попала в мишень.

– С огромным удовольствием! Только давай перейдем на "ты", и я с радостью расскажу тебе, как пришла к той жизни, что живу сейчас.

Она поменяла положение, смахнула волосы за спину и начала свою историю.

– Я родилась в деревне, глубоко в России. Моя мать любила сопливые сериалы, алкоголь и своих маргинальных друзей. Детей она рожала от разных мужчин, давала имена героев сериалов и думала, что жизнь удалась, так как за каждого ребенка ей платили пособие, купить водки или самогона всегда было на что, а остальное ее не волновало. Ее друзья, приходящие почти каждый день на попойки, жалели нас больше, чем собственная мать. Они кормили нас, некоторые даже одежду приносили. Мы с братьями и сестрами думали. что такой жизнью живут все. Но потом мы пошли в школу и ты должна понимать, что травля не обошла нас стороной. Нас обзывали, придумали прозвища, мы дрались каждую неделю за свое достоинство. До нас стало доходить, что жизнь, в которую мы погружены не является нормой.

Когда мы чуть подросли, то стали замечать, что друзья матери смотрят на нас не как на детей и оказывают странные знаки внимания. Я была самой старшей из семи отпрысков и чувство самосохранения подсказывало, что я должна оберегать себя и младших, потому что эти знаки внимания не сулят ни чего хорошего.

Когда мне было шестнадцать, один из собутыльников матери, самый молодой из приходящих, смекнул, что я еще глупа и наивна и можно мной воспользоваться. Он стал приносить подарки, которые мне тогда казались чем-то замечательным. Говорил приятные слова, делал комплименты. Я сдалась и мне стало казаться, что я влюбилась в него. Дура. Я отдалась ему, потому что считала это правильным. Мне нравилось его внимание, которого я не получала от родителей. Тогда я еще не знала кто такие педофилы, что совращение малолетних карается законом и необязательно бежать за первым мужиком, который поманил тебя конфетой.

Мой ухажер поразвлекался со мной пару месяцев и исчез, как будто его и не было. Я пострадала, поплакала, позлилась, а потом побежала искать новое проявление внимания к себе. И конечно, все готовы были мне его дать, потому что я спала почти со всеми, кто хоть немного лежал к душе.

В 18 лет я уехала из деревни и сдуру выскочила замуж за придурка, который три года пил, бил меня и изменял налево и направо. В этом бракованном союзе у меня должна была родиться дочь. Тогда я уже отвечала за две жизни и стала осознавать, что очередные побои могут закончиться моим выходом с этого света.

Я собрала вещи, копейки, которыми располагала и уехала к подруге. С мужем я развелась, но он отчаянно не хотел содержать меня и ребенка. Поэтому, на восьмом месяце мы собрались обсудить дела и он попытался меня отравить какой-то дрянью. В итоге я потеряла дочь. И себя. Мое состояние приравнивалось тогда к зомби. Я снова оказалась одна и в один прекрасный момент моя душа затосковала по вниманию. Снова. Я хотела все забыть и заглушить боль, живущую во мне.