– Ты у нас золотой! – сказали родители сыну.

И хотя это видели только они. Дракон вернулся на финиш последним, но это было неважно. У них был необыкновенный сын, и главное, что они это знали.

Жила-была Змея. Она все время шипела, кусалась и выпускала яд, отравляя окружающих. Ее боялись, ее сторонились, с ней никто не хотел дружить. Завидев ее приближение, заяц прыгал с тропинки и мчался к норе. Птицы переставали петь и прятали птенцов в гнезда. Ее шипение наводило ужас на всех, но змея не умела общаться иначе. В конце концов она родилась змеей, ее так учили все ее детство, всю ее молодость. Как еще она могла сказать: «Привет, подползая к зайцу?» Только зашипеть.

Ей очень хотелось подружиться с веселыми птичками, поползать наперегонки с зайцем и показать белке, что она тоже неплохо лазает по деревьям? Но как? Никто не хотел иметь дело с животным, которое только и умеет, что шипеть и скалить зубы.

Тогда Змея отправилась к мудрому Филину за советом. Тот владел языками всех птиц и животных и понял проблему Змеи. С тех пор она каждый день приползала по ночам на уроки и беседовала с мудрой птицей. Змея учила языки.

Она выучила язык зайца и научилась лопотать, как он, научилась щелкать языком, как белка и издавать птичьи трели.

Как только она заговорила с животными на их языке, они перестали ее бояться. А еще Змея научилась улыбаться. С зубами и без зубов. Ей приходилось прятать свои клыки под кожей в верхней части рта. Ох, и трудное это было занятие. Но оно стоило того. Ведь с тех пор, как у нее появилась на губах улыбка, все с удовольствием общались со Змеей и отвечали ей такими же широким жестом.

Малыш котенок крутился вокруг своей оси и никак не мог поймать собственный хвост. То ли он был слишком медленный, то ли хвостик слишком быстрый.

– Малыш, пора спать.

– Ну, мама, мне совсем не хочется, – потирая лапкой глазки, зевнул Котеночек, – Можно я еще поиграю?

– Конечно, – ласково ответила мама.

– Правда? – удивился котенок.

– Правда, – мама взяла малыша за загривок зубами и положила на мягкое пуховое одеяльце, – Только завтра, – она облизнула своим шершавым языком его щеку и обвила своим длинным телом, как кольцом. Получился большой пушистый полосатый клубок.

Не прошло и минуты, как котенок освободился из тесных пушистых объятий, задрал свой розовый носик и гордо сообщил:

– Мяу, мне совсем-таки, ни чуточку, ни капельки не спиться, – при этом он так широко открывал рот от зевоты, что там мог поместиться целый воздушный шар. Не надутый.

Мама-кошка прикрыла глаза и исподтишка наблюдала за малышом, делая вид, что спит. Сама тем временем потихоньку наблюдала, что малыш станет делать.

Котенок ткнулся в маму мордочкой, она не шелохнулась. Тогда он выпрыгнул из корзинки на пол и обернулся посмотреть, видит ли мама его проделку. Мама по-прежнему не открывала глаз. Тогда котенок стал носиться вокруг лукошка на разъезжающихся лапках, как на коньках. Его заносило на поворотах, он делал кувырки, шумел, переворачивался с ног на голову и всячески пытался привлечь к себе мамино внимание. Но мама не подавала интереса к его озорству. Тогда малыш пригнул голову к полу, прищурил один глаз и, ступая на подушечки пальцев, стал подкрадываться к маме. Он нацелился на розовый нос, который почему-то напомнил ему жука, за которым он гонялся днем, и теперь ему очень хотелось понюхать и похватать мамину розовую пуговку.

Как настоящий шпион, бесшумно он долго подбирался к корзинке, запыхался от усердия, а мама и в нос не дула и даже не шевелила им особо. Лежала себе спокойно без движения, даже когда он продемонстрировал свой особый охотничий прыжок и со всего разбегу прыгнул прямо ей на спину.