Затем демобилизация. Шесть лет тюрьмы и женитьба в ней. Сын и дочь. Сводного брата я видел, а судьба сестры осталась в тумане и доныне. Отец о ней тоже ничего не знает. Или знает? Бес его разберет, и душу его. У неё было слабое здоровье и её положили в больницу, из которой она пропала.

Окончание техникума, когда ему было за сорок. Он уже был начальником МТС. Затем должность зам начальника Управления сельского хозяйства, Главного инженера при этом. Когда ему было шестьдесят, то он не стал работать больше и дня, хотя здоровье имел отменное, и у него было на шеи три студента и дочь школьница. Он держал корову почти до восьмидесяти и бросил это дело только из-за смерти матери, помогая на сенокосе и в посадке картошки моей младшей сестренке, оставшейся с ним в З-х. Одна из нас четверых, водя машину, которую сам и собрал двадцать лет назад, при моем некотором участии.

Ныне я далеко от него, он даже не видел моего сына, которому уже двенадцать лет, а ныне и более, которого мне так хочется ему показать и заставить написать о себе, о своей жизни, перипетиях судьбы, дедах и прадедах моих, как старшего в нашем роду, а не те отрывочные рассказы о его жизни и судьбе, написанные может быть профессиональной рукой, но которым я не был свидетель. Я не показываю того, что написал о нём, пусть ему будет стыдно, как за бесцельно прожитые и протащившиеся годы, за свое молчание и не желание взяться за перо.

И ещё, звоня ему, я говорю: "Здравствуй, папа, это я", но сейчас это не делаю и не хочу делать, имея для того причины весьма веские.

Я уже говорил о старом охотничьем выражение: счастье копится. В этом я ни раз убеждался в своей охотничьей практике, но я убедился и в обратном: оно ещё и расходуется. Просто расходуется и в один прекрасный момент оно заканчивается. Если за этим счастьем нет ничего серьёзного, например: шли, шли деньги, а вдруг, как застопорились, – перестали. Перетопчетесь на изжоге и попрёте далее. Не везёт в любви? Значит не судьба – не ваша женщина или мужчина. Не везёт в смерти…

Этот рассказ о моём деде Гучарове Иване Ниловиче. Не знаю, но то, что он был счастливым человеком, это было однозначно. Первая мировая война прошла мимо, не задев его из-за юного возраста, но гражданская по нему проехалась катком. Не имея ни военного опыта, ни достаточного военного образования, он закончил её командиром пулемётного взвода ЧОНа. Ни смерть, ни раны его не тронули, а судьба позднее привела в Питер, после чего, по воли партии и народа, как говорится, забросила, в рядах двадцатипятитысячников, в деревню в Калининскую область, где он и сошелся с моей бабушкой, которую он гонял беспощадно из-за того, что она относилась к своим детям не то что плохо, а просто с некоторым холодком, что передалось и моей маме. Такова наследственность: бабам главное родить – няньки найдутся. Как говорят зоотехники по данному вопросу: маточное стадо. Конечно, я загнул до грубости: дамы не поймут и рыцари тоже, но ни один мужик не станет спорить, что они не сволочи. Оставим женское счастье, поскольку оно в семье, а мужики прилеплены к ней как-то сбоку, как савраска в оглобли. Правда, каюсь, не все, но у них такое c'est la vie, но мы говорим о счастье.

Мой дед был счастливым человеком. До войны у него родилось три девочки, старшей из которых была моя мама. Поскольку он был командиром запаса первого разряда, как и мой отец, то оказался в рядах Красной армии в первые же дни войны. Только до фронта моему отцу было тысяч семь мерных вёрст, а до тверской губернии война докатилась уже зимой. Летом он воевал уж точно, позднее я нашел, что это 285 дивизии. По словам моего брата, что это звучит как легенда, поскольку в книге потерь полка, он значится, как красноармеец. Принял он пулемётную роту с самого начала войны. Она конечно, не стрелковая рота, но в своём составе имела почти сто человек, по штату военного времени, правда, позднее, её сократили до двух взводного состава, из-за нехватки пулемётов. В первых боях дивизии рота погибла почти вся. Дед тогда из роты вывел трёх человек. Он был третий. Так что вторую свою роту он формировал почти заново. Из второй роты он не смог сохранить никого, а сам вышел в посечённой осколками шинели. Его счастье ещё не закончилось. Это было явное предупреждение судьбы. Я бы в такой ситуации сошел с этой дороги, но не всегда мы вольны в своих действиях.