С победою вернулся Богдан на опушку возле замка Вивианы. Поздравляли героя его спутники. А на следующий день намерен был Богдан идти к дому заросшему.

– Я с тобой пойду, – решительно произнёс старый Мыш.

– Ну куда же ты пойдёшь, мой храбрый друг? – ласково произнёс юноша. – Стар ты уже и немощен…

– Стар стал и немощен…. – эхом вторил ему Мышонок.

В диалог вмешалась пери.

– Хорошим бы помощником мог бы ты быть, Мышонок для Богдана. Ведь есть ходы потайные только тебе ведомые. А помогу – ка я тебе, мил дружок мой.

И взмахнула над стариком крыльями Вивиана и слегка укутала его ими. А через секунду вспорхнула от него волшебница и все увидели того самого друга дома – Мышонка, озорного и юркого.

Два дня сидел в раздумии Богдан. Думал, как одолеть Жалость и Страхи. Надо было атаковать их первым, чтобы не смогли они его ранить.

И на третий день встал он решительно. Поклонился друзьям и солнышку красному. Понимал, что идёт он в нелёгкий бой. Только готов был он к встрече с нечистью. И Мышонок, на него глядючи, не совсем понимая действий напарника, повторил ритуальные действия.

И отправились друзья к дому заколдованному. Уж не так устрашающе картина заросшего дома выглядела.

Первыми выпустили колючки бесята – Страхи.

– Зря стараетесь, бесята проклятые. Нет, и не было страха в роду нашем. И примеров тому могу привести десятками.

Стал перечислять Богдан мужество родово. Рассказал и про смелость Ефрема в освоении мира нового. И про храбрость Семёна в войне лютой. И отца упомянул в битве с феей зелёною.

– А я с рождения страхов не имею. Так как поддержку имею Божию.

И дряхлели колючки и ломались. Становились на парашютики одуванчика похожими. Дунули Богдан с Мышонком на красоту эту и разлетелись они в разные стороны.

Вслед за Страхами в бой злобный плющ вступил. И начать хотел с меньшего. Чтоб ужалив Мышонка, друга Богдана, вызвать в нём сожаление.

Но не дал плющу Богдан действовать. Перехватил инициативу на себя.

– Думаешь боюсь я яда твоего, жалость мерзкая? – крикнул Богдан густым зарослям.

– Никогда мы в Семье не жалели друг друга. Только поддерживали. Не жалели о сделанном, а радовались. Если здорово получалось – то праздновали. Если ж мимо желаемого – опытом называли это.

А пока Богдан с плющом беседовал, наш Мышонок к дому смело юркнул. И проник он в дом ходами ему ведомыми и вдохнул в него дух дружбы крепкой. И очнулся дом, стал в себя приходить. И увидел он Мышонка, друга юркого. Радости предела у дома не было. Стал он оторопь свою с себя стряхивать.

А тем временем Богдан продолжал разговор с плющом:

– Думаешь тебя мне сейчас жалко? Если так – то ошибаешься ты сильно. Ни тебя, ни Страха ни Псевдоблюса не пожалел ни разу я. Не бороться пришёл я с вами, а договариваться! От того вы меня и победить не можете. Трансформировал я вас в свою силу внутреннюю!!!

Плющ и так становился на пуховую шаль походить. А тут ещё и дом свои бока ото сна разминать начал. Жалость и вовсе в паутинку, сплетённую в кружево, превратился. Подхватил его ветер, играючи, и унёс в края далёкие.

Расколдован был дом прадедовский. И собрались друзья в нём победу праздновать. Пригласили всех, кто помнил о нём. Вивиана слега поволшебничала и родители Богдана на праздник прибыли. Спали с отца чары зелёной феи и глаза у матушки счастьем светились.

После праздника задумался Богдан о выполнении второго условия. Надо было чужой семье дом передать. Хоть и сердце ликовало от радости, только жалости от расставания не было. Было твёрдое убеждение, что найдутся те, кто наполнит дом так же радостью. И звучать будут в нём и щебет ребятишек, и смех и песни добрые.