Как ему обрыдло всё это в конце концов, пуще пареной репы, ни в сказке сказать – ни пером описать, как обрыдло! Вот заскочил он однажды в гости к своей соседке, Матушке Мидоуз, та с дочками вместе жила, вот все девчонки наперебой принялись потешаться над Братцем Кроликом, и давай над ним ржать, фу, остановиться им невмогуту. Братец Кролик сидел-сидел, ничего не говоря, как будто кочергу проглотил, вроде ни слова не слышит…

– А Матушка Мидоус, это кто? – спросил тут Джоэль.

– Не тараторь, дружок! Ты прыгаешь, как блоха! Это в сказке сказывается так: просто Матушка Мидоуз с дочками, всё остальное – полная чепуховина и ерунда!

Братец Кролик уши развесил, слушая, как дочки на все лады изголяются над ним, потом закинул ногу на ногу, смачно закурил сигару, подмигнул девицам и говорит:

– Милашки вы мои, хохотушки! Откуда вам знать, что Братец Лис у моего папашки тридцать лет кряду служил верховой кобылой? Скорее всего, много больше, но уж тридцать – это уж как пить дать!

Сказал он это, встал, и откланялся, как истинный джентльмен, а потом пошёл прочь вразвалку вальяжным таким, медленным шажком.

День прошёл, глядь, назавтра к Матушке Мидоуз припёрся Братец Лис.

Только принялся он разглагольствовать про Смоляное Чучелко, Матушка Мидоуз не выдержала и выпалила ему всё, что наболтал тут вчера Братец Кролик.

У Братца Лиса от удивления глаза на лоб полезли.

– Ах, вот как! Вот оно что! – открыл тут рот Братец Лис, опешив от наглости Братца Кролика, – Надо же! Брешет и не краснеет! Ну да ладненько! Я всё равно рано или поздно изловлю этого наглеца Братца Кролика и заставлю его проглотить его лживые слова на этом же самом месте, где он их выплюнул, он у меня проглотит их все до одного, не будь я Братец Лис!

Фьюить! Хвостом шмякнул по столу и был таков, только его и видали!

Шлялся он, шлялся по болоту, наконец сумел выбраться на большую дорогу, стряхнул с хвоста грязь и болотную воду и припустил что было прыти прямиком к дому Братца Кролика. А Братец Кролик ждал его пожидом, подперев дверь бревном и закрывшись на все запоры, на всякий случай сидя в кладовке. Старый Лис подскочил к двери, облизнулся и вот, смотрите-ка, стучит тихохонько.

«Тук! Тук! Тук!»

Ни звука в хижине! Нет ответа. Опять стучит Братец Лис, только погромче.

«Бумц! Бумц! Бумц!»

Опять никакого ответа. Тогда он стал молотить кулаками в дверь так, что дом весь затрясся, как в лихорадке:

«Батц! Батц! Батц!»

Тут только Кролик соизволил откликнуться на стук и писклявым, едва слышным голоском, как будто он уже совсем при смерти находится, прошепелявил:

– О-хо-хо! Это случайно не ты, Братец Лис? Хорошо, что ты ко мне приканал! Вовремя! Что такое обед без приличной ложки? Братец Лис! Прошу тебя, будь так добр, сбегай пошустрее за доктором! Я утром пуще неволи нажрался гороху, и уж так мне от него так поплохело – просто слов никаких нетути! Ох, как меня пучит! Как корячит! Не приведи господи, испытать такое! Жаль ты не видишь! Вот лопну – и никто не узнает! Вот умру – и никакого дела никому нет! Пожалуйста, Братец Лис, послушай меня, помоги ради бога, беги скорее за доктором! Одна нога здесь – другая там! Умираю!

– Да ладно тебе, Братец Кролик, – говорит тут Братец Лис, – Тут сегодня у Матушки Мидоуз хэллоуин на носу, я ей наобещал так, что у неё уши завяли, появиться вместе с тобой! Отожгём не по-децки! Ты уж, Братец Кролик, меня так не подводи! Выходи скорее! Люди ждут!

– Да куда мне, старому! – хрипит из кладовки Кролик, – Я рад бы выйти, но даже встать с кровати не могу! Пучит меня, корячит!

– Ну, Братец Кролик, ты не шути, сколько тут чапать к матушке Медоуз? Пару шагов, не больше! Не до шуток тут! Давай, вылезай пошустрее! – до визга возвысил голос Братец Лис.