В среде поклонников московской Мельпомены хорошо знали эту актрису. Красоты она была редкой, как говорят на Руси- «Что ножка, что бровка.» И рука была у неё лёгкая, за что ни возьмётся – всё спорилось. И школу она хорошо закончила, и в театральный поступила сразу и замуж вышла за завидного жениха. После училища работу ей предложили лучшие режиссёры и вскоре она стала звездой. И закружила её жизнь и понесла… Бабочкой она порхала от одного мужа к другому, от одного режиссёра к третьему, за ненадобностью вычёркивая из своей жизни и друзей и родных. Физики утверждают, что тело, установленное на наклонную поверхность – катится. Так катилась наша красавица через скандалы, обиды, тюрьмы, притоны, пока в пьяном угаре один из поклонников ни ударил её по голове бутылкой. Ударил с такой силой, что женщина ослепла. После продолжительного и безрезультатного лечения столичное театральное сообщество решило помочь бывшей коллеге с местом жительства. И поселилась она жить в общежитии ветеранов кино. В один из дней сидит одряхлевшая актриса в холе общежития и краешком уха слышит разговор двух работниц. –Надя, Надь, глянь – вахтёрша кивнула в сторону старой женщины.– Жалко её… Говорят, красавица была… Блистала… Это ж теперь так и будет остаток своих дней своих здесь доживать, слепая и никому ненужная. –Жаль??? А по мне, так ей и то, что есть много… А слепой она была от рождения.– Перекрикивала шум пылесоса техничка. –В смысле? -Да, в том смысле, что ценить надо было, что имеешь, а не по мужикам тешиться, да вены рвать. А так дура дурой. Одно было- красота, да ведь это божья заслуга-то. А у неё даже головы не хватило распорядиться этой красотой по уму. – Да… да…– покачала головой вахтёрша. – Да, как есть, так и говорю. Ей бы на паперть, душу отмаливать, но она не пойдёт, слепой быть комфортнее для этой… И женщина несколько раз перекрестила рот. –Думаешь? -А то…

Под ласковым солнцем весеннего рая, Шла рощей гетера, шелками играя, И видит под тенью зелёной оливы, Студенты внимают Сократу пытливо Душой многоликой мальчишек жалея, Подходит с вопросом к Сократу гетера. –Ты мудрый и учишь, как надо им жить, Но стоит мне пальчиком их поманить, Всё бросят они: опыт книг, пыль наук, И все, как один, все за мной побегут. Ты, если действительно умный, Сократ, Тогда объясни, почему это так? -К высотам наук труден долгий наш путь, Лишь лучшие к этим вершинам дойдут, А, чтобы скатиться к подножью горы, Что может быть легче, к чему тут труды? Как ты мотылькам важен к блеску полёт, Что это конец, до вас поздно дойдёт.

– Я безмерно богат,– зашумел Океан. Сколько во́ды мои погребли разных стран, Сколько золота, жемчуга – горы добра, Сам не знаю доподлинно, что им цена? – Не спеши,– возражала Земля,– не спеши. Сколько в недрах моих посчитать поспеши. Засмеялся Огонь: – Да не будь здесь меня, Ноль цена всем богатствам лишь грязь, да вода. Только ветер не спорил, тихонько молчал, И волной океана ласкаясь играл: – То, что люди бросаю на ветер слова, Знают все: Океан и Огонь и Вода. Сколько денег на ветер бросают они, Сосчитать не берусь – то пустые труды, Но богаче других меня делает вновь, То, что люди бросают на ветер любовь, и мечты и надежды и жизни свои, Всё святое на ветер бросают они.

Окончил внук школу и приехал в село на лето: отдохнуть и деду по хозяйству помочь. Рад был дед безмерно. И внук у него ладный такой, хваткий- помощник хоть куда. День прошёл, второй и всё как-будто и неплохо, но неспокойно стало на душе старика. Заметил он, что внук, как ни выпадет свободная минутка, так разговаривает с кем-то по телефону, да как-то всё напряжённо, внимательно. – С девочками так не общаются,– размышлял старик. Стал он пристальней присматривать за пареньком, времена-то свободные настали, столько всего кругом. Особо умные так и норовят чужими руками жар сгрести. Решил дед схитрить, и заодно проверить свои смутные догадки. – Устал я, Адам завтра много дел у нас с тобой. Пойду-ка я спать пораньше лягу. Да и ты долго не сиди, ложись отдыхай. – Хорошо, дади, сейчас намаз закончу и пойду. Путь ислама – это верный путь для человека, но уж не хотелось старику, чтобы его внук оказался тем человеком, о котором говорят- « Заставь дурака молиться- он и лоб расшибёт», чтобы пошёл он опасными тропками лесных братств. Помолился паренёк, взял телефон и вышел в другую комнату, а дед за ним. Прижал ухо к дверной щели и слушает. Слушал он так долго, устал стоять, но уверился в том, что опасения его были беспочвенны. На утро, после завтрака, дед и говорит: – Давно я тебе подарок приготовил к окончанию школы, да потерял ключи от старой времянки, где он лежит. Нужно каким-то образом её открыть Адам смотрел грубо сколоченную дверь, поковырялся в замке гвоздём, да только время потерял. Тогда он принёс маленький ломик и стал снимать дверь с петель. Но эта старая дверь, на которой даже не было ручки, была сколочена из таких толстых досок, что мальчишка не смог её даже приподнять, только петли скрежетали о лом с такой силой, что Адам не выдержал: -Дади, может я топором вырублю замок? – Попробуй,– ответил старик, сидевший тут же на табурете и наблюдавший за вконец измученным внуком. Приложился Адам топором раз, два… Да какой там, доски, наверное пятидесятка, только покрылись рубцами. Устал он и сел рядом с дедом: – Сейчас отдохну, а потом вырублю всю первую доску вместе с замком. Посмотрел на него старик, улыбнулся. Он тяжело поднялся и подошёл к времянке. Просунув пальцы между верхней частью двери и косяком потянул и зашёл в дом. Внук оторопел! Он так и сидел с открытым ртом и с взлетевшими под тюбетейку бровями. Дед вынет аккуратный свёрток и протянул Адаму. Немного придя в себя, Адам развернул бумагу и увидел золотое тиснение – Коран – прочитал он. Рука деда легко легла на его плечо: – Адам, не стоит разбивать свою голову, ломясь в открытую дверь, ведь она у меня одна,– тихо попросил дед.