Я застыла в растерянности, не понимая в чем дело.

Потом попробовала снова.

То же самое.

После третьего раза Эш нетерпеливо прикрикнул:

– Ну и чего ты там встала, зефирка? Думаешь, я оставлю тебя здесь?

– Не могу перелезть, – беспомощно пробормотала я.

– Ах да, какой же я забывчивый, – Эш хлопнул себя по лбу, но я вдруг поняла, что он заранее знал о том, как все будет, и сделал это специально. – Разрешаю тебе покинуть территорию стройки.

И только после того, как он закончил эту фразу, я смогла перелезть.

Сейчас меня даже не огорчила эта жестокая шутка. Наоборот, я обрадовалась, что для такого внушения ему не потребовалось зрительного контакта, ведь он все еще мог узнать мои планы.

Эш взял меня за руку, и мы быстро пошли по знакомым улицам ночного города, ничем не отличаясь от других студентов, спешащих разъехаться на каникулы по своим домам.

Сначала, едва мы оказались в людном месте, я попыталась позвать на помощь, но слова буквально застревали у меня в горле.

Конечно.

Запреты, которые он дал мне перед тем, как днем отправить меня на улицу, где погибла Рамона. Они продолжали действовать, а значит, я не смогла бы сбежать, даже при большом желании.

Тем не менее, я не оставляла попыток весь путь, оказавшийся не таким уж и длинным, но все они были безуспешны.

Мы подошли к припаркованному у супермаркета автомобилю, серебристого цвета. В нем не было ничего примечательного. Обычная недорогая «Хонда», какие ездят по стране в великом множестве. После той вычурной мебели, как в комнате, где мы спали, так и в зале, я ожидала чего-то совершенно иного, вроде «Порше», «Майбах», или «Феррари».

Эш щелкнул брелком сигнализации, и машина приветливо мигнула в ответ.

– А вот и карета, зефирка, – он открыл багажник и сложил туда наши сумки.

После чего приказным тоном сказал мне:

– Садись.

Сам же, ни секунды не сомневаясь, что я последую за ним, прошел к месту водителя.