Location: Смоленск – Москва

Date: 19.12.06

Mood: snow

Music: Эдуард Артемьев —

Слушая Баха (Земля)

– Ну… За знакомство!

– Да я… Это… Не пью. Командировка, понимаешь…

– Брось! Смотри, вискарёк какой, – я повертел перед его носом бутылку десятилетнего «Талискера». – Дьюти фри. Нью Йорк. Джей-Эф-Кей.

– Ну, не знаю… Ладно… Я Лев.

– Михаил. Давай, за царя зверей!

– Да ладно, какой там царь. Будем!

Люблю поезда, люблю этот железнодорожный век. Работа неспокойная, разъезды всё, задания – одно другого мудрёнее. Предпочитаю СВ. Придёшь, сядешь, достанешь из чемоданчика, поговоришь с интеллигентным человеком. А не задастся беседа… Нет, давно уже такого не было. И друг мой и товарищ, односолодовый, с дымком, с острова Скай, ни разу не подводил.

– Ну что, ещё по одной? – мой попутчик заговорщицки подмигнул.

– Это можно, – отвечаю. И ведь знал же, знал, что припасена у меня на такой случай ещё одна. Щёлкнул замок, и вот уже горлышко с не открученной пока пробкой приветливо выглянуло из кейса.

– В Белоруссию едешь?

– Да нет, в Смоленск. В три часа ночи мне выходить. Даже спать ложиться не буду.

– Ну и зачем же ты билет на такой поезд взял? Ночью поддатым по городу шарахаться…

– Работа у меня такая. Ночная. По особым поручениям.

– По особым, значит? Может, тебе и пить больше нельзя?

– Да что тебе, жалко что-ли? Видишь ведь, трезвый я. Меня этот твой виски… Ну, давай!

– За особые поручения!

Пьянею я медленно. Можно даже сказать, не пьянею вовсе. Чуть краснеет нос, розовеют щёки, говорю, наверное, громче. Но так, чтобы в стельку, в доску, в грязь, до помрачения ума – не случалось такого ни разу. Да и не нужно это, не та задача.

А визави мне крепкий попался, держится. Вязьма скоро, я начинаю нервничать.

– В-вязьма?

– Да.

– Надо п-пива купить. У тебя ведь нет боль-ше? Я пойду…

– Лучше давай я в ресторан схожу, куплю. Видишь, отправляемся уже.

– А-а я…

– Ну куда тебе! Ты же заснешь в тамбуре. Стоя.

– Н-нет. Я… я спать не буду, мне ж выходить.

– Ишь, развоевался. Настоящий Лев! Ложись, проводник разбудит. Вот, на моё место ложись, я уже постелил.

– Да ты чё… Д-да ты з-знаешь, кто я?

Секунда… Нет, доля секунды, мгновение. Рыхловатый, невысокий собутыльник мой как-то померк, потускнел, растаял, и появилось на его месте существо – не мужчина, не женщина, не птица – в плаще цвета красного вина, с бронзовой кожей и тёмным взглядом, с сильными руками и парой огромных, того же бордового с чёрным переливом цвета, крыльев за спиной.

Но существу как бы не хватило сил – оно появилось и тут же исчезло, а мой невысокий, склонный к полноте товарищ вернулся уже из сумеречной дали, судя по алкогольному запаху, вполне земной и настоящий, и полез нетрезвой рукой зачем-то в бумажник.

– Ты… п-пойми, брат. Там… женщина в городе, – он достал записку. – Рожает она, эт-той ночью. Маль-чика. Он н-не должен родиться, ме-ш-шает он нам. Но я пр-роснусь. Я доеду… Я не допущу…

Назвавшийся Львом спал на моей полке, зажав в руке бумажку с фамилией и адресом. Я взял два мятных леденца, чтобы перебить запах виски, вернее, превратить его в запах виски и мятных леденцов, и пошёл к проводнику.