– Так ведь и кушать уже почти нечего, – вздыхают баба с дедом. – Ты же, сыночек, годовой запас за неделю съедаешь…

– Ну не я же виноват, что таким уродился, – попрекает сыночек. – И, вообще, нечего было детей заводить если прокормить не можете! Я уж не говорю, что и так ничего вкусного с вами не вижу! Одним силосом меня потчуете!..

– Ну, так… так ты уже и сам здоровее нас будешь, сыночек, – фыркает дед. – Может, пора пойти поработать, раз тебе вкусной еды не хватает?

– Мне работать ещё не положено, – замечает с умным видом дитятко. – Я ещё несовершеннолетний. Значит, должен находится на полном вашем иждивении. А вот вы пошли бы и поработали, раз дитё у вас голодает!

– М-да, идрить её туды налево! – ругается дед, пока дитятко храпит на всю избу после обеда. – Вот мы с тобой, баба, и откормили борова неблагодарного! Вот нам с тобой и подмога на старости лет!

– И жалко его, – вытирает баба набежавшую слезу подолом юбки. – Вот загонит он нас, как лихач лошадей, помрём мы оба, кто тогда о нём, таком увальне, заботиться станет…

– Говорил я тебе, надо было его кнутом воспитывать, а не пряником! – ворчит дед.

В общем, думали они, думали, что же делать, и придумали.

Проснулось поутру дитятко, смотрит, лежат баба и дед оба на койках, будто мёртвые, ручки на пупки сложили и не шевелятся!

– Баба! Дед! – окликает сыночек. – Вы что, померли, что ли?

А они – ноль внимания.

Расстроилось тут дитятко, расплакалось.

– Ну вот, этого ещё не хватало! – сидит на диване, хнычет. – У них дитё не завтракамши, а они помирать надумали! Ох, неразумные!..

Ныло, ныло дитятя… Но делать нечего, жрать-то хочется! Да и с этими… окочурившимися… делать что-то надо.

– В огород их отнести, что ли? – пытается ворочать заплывшими извилинами, но не получается.

Думало, думало… надумало!

– Закрою-ка я глаза и усну, – говорит себе. – Во сне вроде жрать не хочется.

Отвернулось к стене дитятя, захрапело. Встали дед и баба со своих коек, посмотрели друг на друга, покачали головами…

– И кончина наша его с дивана не сдвинет, – вздыхает дед. – Надо что-то другое выдумывать.

Пошли они тогда в лес за грибами и заблудились. И только одна записка от них на столе лежать осталась:

"Милый наш сыночек, чтобы тебя прокормить, мы были вынуждены пойти в лес. Наберём там грибов побольше и ягод послаще и вернёмся, если, конечно, не заблудимся, и если нас волки не съедят. Через месяц-другой может и вернёмся. Мы бы и тебя с собой взяли помощником, но, сам знаешь, не положено: утруждать тебя нельзя, ты же ещё несовершеннолетний. А ты, пожалуйста, не скучай тут без нас. В погребе осталась кое-какая пища, если мыши её не съели. Готовь себе еду, щи да кашу, можешь и десерт, если хочешь. Мука в мешке, масло в горшке, вода в колодце. Где находится колодец ты, увы, не знаешь, но людей поспрашивай, они тебе подскажут".

Прошло ещё несколько лет.

Возвращаются домой дед и баба. Живёхонькие и даже малость отдохнувшие.

"Ну, – думают, – теперь-то наше дитятко наверняка за ум взялось! Похудело небось, готовить приловчилось, работать научилось, и вообще познало по чём фунт лиха!"

Только в избу вошли и… чуть концы не отдали!

Сидел раньше на диване один слон, а теперь два слона оказалось! Сидят оба в обнимку и мультики смотрят!

– Ох, идрить её туды налево! – у деда аж чуть челюсть под кровать не улетела. – Вот тебе и исправился наш сыночек!

– Уж лучше бы нас в лесу волки съели! – простонала баба.

– О-о! – обрадовалось дитятя, заметив деда с бабой. – Кормильцы наконец вернулись! А я вот тут, пока вас не было, жениться успел! Теперь вам не одного меня, а нас обоих кормить придётся!.. Эй, эй!.. Куда это вы?.. А ну, стойте!.. Стойте!..