Лошади изящно изгибали шеи, опуская головы вниз, раздували ноздри и грызли удила. При беге у них перекатывались мышцы. Копыта взрывали траву, а гривы и хвосты были аккуратно забраны в пучки резинками. Мощные животные держали на себе седоков, реагировали на малейшие их движения, максимально близко приближались к бокам других лошадей, но ни разу не отдавили ногу рядом сидящему всаднику.

Да, странная игра. Этим животным скакать бы по заливным лугам, чтобы гривы и хвосты их развивались по ветру, чтобы ноздри раздувались, втягивая аромат нагретых на солнце трав, чтобы из-под копыт вылетали комья свежей земли, лететь, обгоняя ветер, и никаких уздечек, седел и всадников.

Такаши выключил телевизор. Положил на стол блокнот, принадлежности для письма и большую кипу бумаги для черновиков. Ну вот, к завтрашнему началу все готово. Уже хотелось сесть и писать. Но нельзя. Любое дело надо начинать утром, утром начинается хорошее дело.

Приняв душ и почистив зубы, он отправился в постель. Она встретила его своими мягкими объятиями. Но сон не шел. Слишком много мыслей вертелось в голове, слишком много нетерпения и предвкушения было в теле. Мысли скакали одна за другой, как те лошади на поле.

Почему-то, ему вспомнился давний разговор по телефону. Он тогда много работал. Дочь переехала с мужем в новый дом в дальнюю провинцию, виделись они редко, и Такаши старался финансово помогать молодой семье, чтобы тяготы покупки нового дома и открытие своего бизнеса не отразились на благополучии его внучки.

Был поздний вечер. Зазвонил телефон. На экране высветилось – Мизуки.

– Алло, дочка, что-то случилось?

– Прости папа за поздний звонок, но Саюри никак не хочет укладываться спать без того, чтобы не пожелать тебе спокойной ночи! Не знаю, что на нее нашло.

– Ничего страшного, я еще не спал. Давай трубку маленькой проказнице.

В динамике зашуршало и детский голосок запищал:

– Деда Таша, деда Таша, я соскучилась, когда ты приедешь?

– Скоро, внученька, скоро.

– А скоро это когда? – не унималась малышка.

– Как закраснеют клены в твоем саду, тогда и приеду.

– Но это же еще совсем-совсем не скоро! Это же еще целое лето впереди, а потом еще осень и только тогда начнут краснеть клены.

Саюри чуть не плакала.

– Не плачь, малышка, зато у вас клены краснеют самыми первыми. Ты и не заметишь, как пролетит время, и я приеду. Ты лучше мне звони почаще и рассказывай, как у тебя дела, тогда и ожидание пролетит незаметно.

– Договорились, – пропищал заметно повеселевший детский голосок, – спокой ночи, деда Таша.

– Спокойной ночи, Саюри, пусть тебе приснятся самые лучшие сны.

Из воспоминаний его выдернул звонок телефона. На экране светилось – Саюри.

– Алло, Саюри, что-то случилось? – спросил удивленный Такаши. Внучка была уже студенткой и редко ему звонила.

– Прости, что так поздно дедушка. Просто отчего-то захотелось узнать, как твои дела и пожелать тебе спокойной ночи.

– Ничего страшного, я еще не спал, – с улыбкой сказал Такаши, – дела у меня отлично. Просыпаюсь поздно, спать ложусь рано, много гуляю и отдыхаю, вкусно кушаю, в общем, веду стариковскую жизнь. А ты как?

– Ты еще совсем не старик, дедуля, ну что-ты. Я? Я – хорошо. По всем предметам у меня отлично. Особенно нравится английский язык, я на нем лучшая на курсе.

– Очень рад слышать. Ты звони мне, не пропадай.

– Хорошо. Постараюсь звонить почаще, но ты же сам знаешь, дела, учеба… – и после секундного колебания она добавила – спокойной ночи, деда Таша, я люблю тебя.

– Спокойной ночи, крошка, пусть тебе приснятся самые лучшие сны, – и он отключился.

Такаши с улыбкой посмотрел на телефон, положил его рядом с подушкой и мгновенно заснул. Обещание свое он выполнил. За следующий месяц он два раза наведывался в закусочную к Рю, чтобы съесть завтрак, обед и ужин.