До Фомы дошел запах вони, исходящих из огромной черной пасти. Повеяло разложением и он прикрыл нос рукой, пытаясь не вдыхать этот смрад. Марьяна в его руках затряслась, еще больше утыкаясь в его грудь. Ее руки со всей силы вцепились в его спину, и он едва подавил крик от боли.

С приходом рассвета твари начали отступать вместе с черной стеной тумана. В их визгах слышалось разочарование, ведь им так и не удалось добраться до учуянной ими добычи. Фома разжал сцепленные вокруг него руки Марьяны и посмотрел ей в глаза.

– Все, – тепло сказал он ей, поглаживая по голове, – все закончилось.

Она наконец то разжала свои руки и стала озираться по сторонам, выискивая признаки тварей поблизости.

– Они ушли, – продолжил успокаивать ее Фома, – давай, вставай.

Он поднялся на затекшие от долгого сидения ноги, разминая их.

– Вот, – Фома поднял Марьяну на край ямы, – посиди тут. – Он взял в руки лопату. – Я продолжу копать.

Марьяна, все еще дрожа, смотрела опухшими от слез глазами на юношу, который усердно откидывал землю из ямы.

– Все, – девушка встала на ноги, – пойдем. Нам нужно передохнуть. Иначе тут пропадем.

Фома молча кивнул и воткнул с силой лопату в землю. Он вылез из ямы и пошел вслед за девушкой.

Все та же каша, все те же свечи. Ничего не менялось изо дня в день. Они так уставали все это время, что, пообедав, тут же валились с ног на кровать и засыпали. Фома потерял счет времени и не понимал сколько он уже здесь.

В одну из ночей они проснулись от громких криков. Судя по голосам, кто-то попал в туман. Спустя некоторое время крики несчастного перестали слышаться. Лишь рев монстров раздавался вдалеке.

Марьяна в страхе прижалась к Фоме и закрыла рот рукой.

– Такое тоже слышалось? – Спросил ее юноша.

– Да, – шепотом ответила она, – те, кого поглощал туман вдалеке от хижины, обречены. Днем никто здесь не появлялся. А ночью лишь здесь, – она окинула глазами комнату, – можно спастись.

– Значит, – тихо спросил он, – люди просто погибали, если не добирались до убежища?

– Ага, – Марьяна качнула головой.

– Но в нашей деревне больше никто не пропадал, – голос Фомы звучал задумчиво. – Тогда откуда остальные?

– Хм, – девушка тоже задумалась, – не знаю. Но старик тоже был не из нашей деревни. – Она посмотрела на Фому. – Он же сказал, что был здесь очень давно, вот я и подумала, что пропал в то время, когда я была маленькой или еще до моего рождения.

– Нет, – Фома продолжал размышлять, – тумана раньше то отродясь не было.

– Значит, – Марьяна посмотрела ему в глаза, – этот туман не только в нашей деревне?

– Значит так, – Голос Фомы звучал очень серьезно. – Но за деревней больше ничего нет. Никто там не живет. Нам всегда говорили, что за лесом ничего не существует.

– Есть только наша деревня, – Марьяна кивнула головой, вспоминая рассказы взрослых. – Тогда…

– Они нам врали! – Фома утвердительно кивнул, продолжив мысль девушки. – Мы в этом мире не одни. И, судя по тому, что люди здесь появляются не так редко, мир не настолько пустынен, как нам говорили.

– Тогда… – Марьяна задумалась. – Куда же мы попадем? И вообще, не протиснемся ли мы в еще более ужасное место, чем это? – Ее глаза наполнились страхом.

– У нас нет выбора. – Голос Фомы предательски дрожал. Он представил, что выход, на который они рассчитывали может привести их куда угодно, а не обратно в деревню. – Либо мы остаемся здесь, где нас точно когда-нибудь сожрут, либо пробуем этот выход.

С приходом рассвета они отправились в сторону лаза. Прыгнув в него, юноша с удвоенным усердием стал выкидывать землю из ямы. Несмотря на пришедший рассвет, свечение никуда не делось, наоборот, оно стало еще ярче. Сделав очередной рывок и не обращая на ноющую боль в спине, он в очередной раз воткнул лопату в землю и почувствовал, как его затягивает внутрь, словно болотная трясина. Инстинктивно он ухватился за свисавшие в яму ноги Марьяны, и та рухнула вниз.