– Интересно, а сколько ещё продлится ночь?

– Что за дебильный вопрос?! – проворчал Следопыт, но, затем, смягчившись, вздохнул: – Высоколобые наши говорили, что около года… Долбанули-то люди друг друга знатно…

– Как думаешь…будет вообще рассвет?

– Етить-колотить! Тебе что, радиация мозг поправила? Хрень какую-то спрашиваешь! Лучше бы подумал о том, как затариться и до дома добраться, если буря не кончится!

За обшарпанной бетонной стеной глухо выло и грохотало. Будто бесновался сорвавшийся с цепи бешеный зверь.

– На этот раз мы отошли от Убежища дальше, чем обычно, и ещё не всё отыскали.

Чиж покачал головой. Находить припасы было все тяжелее. Окрестности вокруг бункера были уже давно обшарены сталкерами и вдоль и поперек. Теперь, чтобы найти еду, лекарства, оружие и топливо, приходилось уходить все дальше от убежища. Все дальше во тьму, окутывающую выжженную землю и руины, над которыми завывал горький, пропахший гарью и пеплом ветер. Никто не знал, что таили в себе изрытые взрывами и изъеденные пожарами руины бывшего мегаполиса. Сталкера, вернувшиеся с охоты рассказывали всякое. Говорили о чудовищах, рыскающих в лабиринтах разрушенных зданий и затаившихся в заполненных отравленной водой ямах. Или о местах, где сходит с ума пространство и время, а тени былого обретают плоть и пытаются затянуть в свои омуты живых. Или о других людях… Голодных, озлобленных, испуганных, или помешанных. Никогда не знаешь, что ждёт тебя при внезапной встрече с себе подобным в непроглядной мгле мёртвого города. Тебе могут протянуть руку помощи, если ты нуждаешься. С тобой могут обменяться добычей. Тебя могут попытаться убить за эту добычу. А может…ты и сам покажешься более ценной добычей. И этим рассказам Чиж верил больше, чем байкам об аномалиях и мутантах, рыскающих в беспросветной мгле города-призрака.

Следопыт, кстати, лучший сталкер Убежища, именно на людей и напоролся. И именно люди – бешеная толпа голодных обезображенных безумцев, – разорвала компаньона Следопыта, Коршуна. Тот успел затолкать ещё молодого тогда Следопыта за железную дверь подвала, а сам увёл преследователей подальше от молодого компаньона и в последний момент взорвал связку гранат. С тех пор Следопыт и работает один. И Чижа брать в попутчики, по-началу, не хотел. Да, видимо, одиночество не тетка, да и Следопыт со временем не молодел…

За стеной по-прежнему бушевала буря. Следопыт с досадой пнул кусок отколовшейся плитки и плюхнулся на пол рядом с Чижом.

– Видно, застряли мы тут, – голос сталкера звучал глухо из-за противогаза. – Чё тут с фоном? Проверь ещё раз?

Чиж глянул на счётчик Гейгера.

– В порядке.

– Уххххх, – Следопыт снял противогаз. Поставленный на пол фонарик осветил худое лицо с благородными чертами и орлиным носом, точёное, иссеченное морщинами. – Упарился.

Чиж последовал примеру товарища. Почувствовать прохладу на лице, пусть и отдающую пылью и горечью, было истинным наслаждением.

– Ну, – нарушил молчание Следопыт, – расскажи что в последней книге вычитал.

Эта самая последняя книга была подарком на "днюху" Чижу от Следопыта. Как говаривал Следопыт, не каждому дано так долго выдержать его "пробежки", да ещё и ворчание, а Чиж держался молодцом. Но, Чиж-то знал, что старому сталкеру, на самом деле, очень не хватало человеческого общения. Семьи… А это понимание делало подарок вдвойне ценным.

И Чиж прочитал, что запомнилось:

Перепутал карты я пасьянса,

Ключ иссяк, и русло пусто ныне.

Взор пленён садами Иль-де-Франса,

А душа тоскует по пустыне.

Бродит осень парками Версаля,

Вся закатным заревом объята…

Мне же снятся рыцари Грааля