– Не обижал?

Ласкез покачал головой.

– Он славный, – заметил сыщик.

– Да, мне тоже так кажется. А что тебе сказала твоя знакомая?

Машина тронулась, Роним начал аккуратно выводить ее с парковочного места. Не поворачивая головы, сосредоточившись на том, чтобы не задеть чей-нибудь не в меру беспокойный живой транспорт, сыщик ответил:

– Нам… не стоит связываться с твоим другом. Сигнал, который передал он, не поддается сторонней дешифровке, так как послан на выделенной частоте. Мы такой послать не сможем, даже если используем рабочие частоты серопогонных. Всегда есть риск, что…

– Перехватят?

– Да.

Машина поехала быстрее. Роним посмотрел на Ласкеза, как тому показалось, виновато.

– Пусть свяжется с тобой сам. Подождем немного.

Он снова подумал о сестре. О Джере. О тревожной, ничего не объясняющей радиограмме. А потом о другом. «Но если с ним вдруг что-нибудь случится из-за тебя…»

– Хорошо, – сказал он, отворачиваясь к окну. – Куда едем?

Детектив, казалось, колебался. Наконец негромко произнес:

– Есть место, на которое стоит посмотреть… хотя вряд ли это поможет.

Башня не напоминала алые цитадели Акра Монтара. Здесь не было ни вычурных фронтонов, ни высокой крыши, ни хоть каких-нибудь резных украшений на фасаде. Более того, башня точно так же, как многие служебные здания вне центра и Осевой улицы, походила на клетку. Так же, как жилые многоэтажки, так же, как ярды. Что-то подсказывало Ласкезу, что алопогонные здесь чувствуют себя далеко не так уютно и вольготно, как их соратники в Такатане.

Окна были большими. Но рассмотреть, что происходит внутри, было нельзя: стекла оказались тонированными. Так, что алая башня напоминала огромную муху, которая таращится десятками черных поблескивающих глаз.

Ласкез и Роним оставили машину в переулке и, подойдя к настежь распахнутым кованым воротам, остановились. Из служебной будки к ним высунул голову молодой ки с черной поблескивающей чешуей.

– Могу ли я вам помочь? Что-то ищете?

Ласкез вздрогнул, когда зеленые глаза уставились на него. Роним ответил совершенно спокойно:

– Благодарю. Полагаю, нет. Я… показываю моему другу виды города.

Охранник оживился, дружелюбно кивнул и быстро облизнул губы.

– О, можете подойти поближе. Или осмотреть холл. У нас часто бывают приезжие.

– Мы подумаем, – так же ровно отозвался сыщик. – Время есть.

Ки исчез. Ласкез сделал вдох. У него, видимо, не получилось скрыть облегчения, смешанного с удивлением, но говорить об этом вслух он не стал. Просто задрал голову, утыкаясь взглядом в два флага на шпиле странной клетки – ярко-красный и черный с символом Син-Ан – восемью стрелами. Оба флага развевались на ветру, но здесь даже ветер будто бы старался вести себя тише.

– Идем.

Пальцы детектива сжали плечо. Ласкез подчинился. Когда они зашагали вдоль стены назад, Роним одними губами шепнул:

– Не оборачивайся. Глаза тебя выдают.

Они вернулись в машину, но детектив не спешил трогаться с места. Заведя мотор, он сидел прямо, неподвижно, будто чего-то ждал. Наконец он посмотрел на Ласкеза, слегка наклонившись к нему.

– Успокоился?

– Я не…

Роним вынул очередную сигарету, но пока просто вертел ее в пальцах. Казалось, он думал. Наконец ровно произнес:

– Он здесь. Все еще здесь. Наверное, мы могли бы даже спросить прямо – у дежурного. И получили бы ответ.

Ласкез вжался в спинку сидения. Не дожидаясь вопросов, сыщик объяснил:

– Они не держат ворота открытыми. Только когда ставят капканы. А в капканы они ловят… – он все-таки сунул сигарету в рот и полез за спичками, – на живца.

Роним приоткрыл окно и выдохнул дым, ладонью рассеял его остатки. Ласкез впервые почувствовал дурноту, а ведь он уже почти привык, что детектив курит.