Домашние клурмики давно разучились так делать. Хотя Литти мечтал завести именно такого. Рыжего, Синего или Фиолетового. Всё равно, лишь бы своего. Но во всём Синескалье домашний клурмик жил только у Мэра. Клурмичиха Фью. Её подарили Мэру, когда он ездил в гости в Красные скалы.
Литти размахивал руками, изображая гигантских драконов. Глаза Смилла становились больше и блестели от восхищения ярче натёртого медного чайника. Пруф же хмурился, переминался с ноги на ногу, дёргал Смилла и Литти по очереди за рукава:
– Ох, ох, пойдёмте уже в мастерские, нас ждут.⠀
Но Литти и Смилл не обращали на Пруфа внимания.
– Серый вырос в половину самой высокой из Красных скал, такой был огромный! Четыре когтистые лапы, зубастая злобная голова, – с придыханием рассказывал Литти, придерживая колпак, чтобы непослушные уши не помешали в самый неподходящий момент. Уши оставались на месте, но рассказ всё равно пришлось прервать.
Строгий голос дедушки Ардвара разрушил магию истории:
– Так, что тут происходит? – его нахмуренные брови наползли друг на друга двумя сражающимися волосатыми гусеницами. – Жду его, жду, а он не идёт! – продолжал возмущаться дедушка.
Смилл хлопнул Литти по плечу, подмигнул и вприпрыжку побежал в свою мастерскую. Следом заспешил Пруф. Он монотонно бормотал:
– Я говорил, предупреждал.⠀
Литти опустил голову и поплёлся за дедушкой. Почему он не рассказывает такие увлекательные истории, как бабушка? Работалось бы куда веселее.
Глава 3. Другие друзья и недруги
Взрослые часто позволяли малышам поиграть и побегать на свежем воздухе. Иначе от образа жизни в полутёмном пространстве скал портился цвет лица, совсем исчезал румянец. Гномы любили своих детей и хотели видеть их розовощёкими и здоровыми.
Литти с друзьями обычно собирались на поляне – самом просторном месте для игр. Со всех сторон её окружали осины и кусты бузинной ягоды с листьями ярко-синего цвета. Эти кусты росли только здесь. Они находили солнечный кусочек земли, густо разрастались, легко взбирались по скалам. Поэтому скалы и называли Синими. Ещё на полянке торчали несколько пеньков и лежала поваленная в грозу осина.
После работы в мастерских Литти спешил на поляну, где уже ждали его лучший друг Смилл, просто друг Пруф и близнецы Тил и Вил.
Тила и Вила отличало то, что никто не мог отличить их друг от друга. Мама специально шила им куртки разного цвета, но братья менялись одеждой между собой, и, возможно, сами забыли, кто из них кто. Гномы решили, что Тил всегда в зелёном, а Вил в синем.
Литти, наконец, рассказал друзьям историю про драконов, и они тут же решили в неё поиграть.
– Хорошо, что Снук не пр-р-ришел, – сказал Смилл. – А то вечно он всё пор-р-ртит.
– Ага-а, – согласился Литти.
– Ох, это он умеет, – покачал головой Пруф.
Тил и Вилл дружно покивали в знак согласия.
Да, сын Мэра Снук действительно мог поломать любую игру. Из-за него все прекратили играть в бин-бом. Снук отбирал шары и не давал нормально бросить. Пухлыми и очень сильными руками он отвешивал звонкие оплеухи всем, кто с ним не соглашался. Оставалось надеяться, что Снук не придёт.
Пруф стал Красным драконом, Литти – Серым, а Смилл изображал дедушку АрдвАгата.
Когда Литти и Пруф вышли на бой возле куста бузинной ягоды, играющей роль пещеры, налетел ветер, раздалось громкое хлопанье крыльями и запахло подгорелым обедом. На полянку опустился зелёный дракончик. Литти и Пруф молнееносно спрятались за кустом, где уже волшебным образом затаились остальные.