– Ну, значит, судьба моя такая, – ответил Саша, скидывая черкеску3 и бешмет4.

Пока Веренея хлопотала над горшочком со снадобьем, Саша огляделся. Хата оказалась внутри больше, чем снаружи. Печь, крепкий дубовый стол, пара лавок, огромный сундук, красного угла не было, а везде на верёвочках висели травы, коренья, на печи стояли крынки. В доме пахло приятно и было чисто. Только сейчас Саша понял, что бросалось в глаза – весь дом был, как новый, выскоблен до бела.

– Ложись. Чего замер, головой вертишь? – Веренея стояла уже возле него с двумя крынками в руках.

Саша лёг на лавку. Девушка размотала повязку, оглядела рану, вздохнула и принялась её чистить. Пришёл Алексей. Веренея, не глядя в его сторону, повелела поставить ведро и выйти. Он послушал её.

Долго длилось лечение Саши. Вечерело. Алексей сидел на завалинке и ждал. Из дома вышла хозяйка. Её красивое молодое лицо осунулось и было уставшим. Не глядя на казака, она сказала:

– Спать будешь в баньке за домом. А за друга не переживай, спит ужо. Завтра в дорогу поедете, только береги его. Путь труден ваш будет, и выбор сделаете. Но помни о дружбе своей, – молвила Веренея и зашла в дом.

Алексей обогнул дом и нашёл баню. Открыл дверь, и увидел в предбаннике стол с едой и лавку. «Когда она успела? Вроде Сашкой занималась всё время. А еда горячая, будто из печи только что…» Алексей сел за стол, поел и лёг спать.

Утром казак проснулся от того, что будил его Саша полный сил.

– Вставай, лежебока! Весь поход проспишь! Ехать надо, Лёшка.

– Ты как, брат? Смотрю, лучше тебе?

– Да, но это ненадолго, – ответила вместо Саши Веренея, стоявшая позади него. – Вам нужно спешить. Я рассказала Саше, как найти мою маму. Но поторопитесь. Моей помощи надолго не хватит. – Она протянула ему крынку с мазью. – А это, чтобы в дороге рану смазывать, да боль унять.

Алексей поднялся, оделся, гляну на стол, тот оказался прибран, хотя с вечера был полон. «Интересно, она спала ночью или нет? Всё убрано, чистенько», – подумалось казаку. Заметив взгляд Алексея, женщина улыбнулась, хотя это получилось у неё не очень радостно, видно, сказывалась усталость.

Хлопцы сели на коней и помчались по тракту дальше, на север. А Веренея глядела им в след, пока они не скрылись за горизонтом.

Долго ли, коротко ли скакали друзья. Много станиц и городов оставили позади. Всё дальше на север уводила их дорога, всё хуже становилось Саше. Уже подходила к концу мазь, подаренная знахаркой, а дорога никак не хотела выводить их к Бабе Яге. Но вот тракт зашёл в лес. Лошади мягко ступали по земле, накрытой, как персидским ковром, опавшей хвоей. Пахло соснами. Щебетали птицы. Заяц, сидевший под ёлкой, навострил уши, заметив путников, что-то своё подумал и дал стрекоча в кусты. Тут тракт вывел из леса и упёрся в большой чёрный камень, а на камне надпись – «Кто налево пойдёт, богатым будет, кто на право пойдёт, здоровым будет, кто прямо пойдёт, судьбу свою сыщет».

– Сашка, гляди, направо нам! Там Бабу Ягу искать нужно, – обрадовался Алексей.

Но Саша уже падал на холку своей лошади и не мог ни возразить, ни даже вспомнить, что говорила Веренея. Они повернули направо, и в этот момент на камень приземлился невесть откуда взявшийся огромный ворон, он сверкнул глазом и протяжно каркнул в след путникам. Ехали друзья недолго. Дорога становилась всё уже, и ветки вековых елей норовили смахнуть седоков с их лошадей, но вот тропинка вышла к поляне. А на ней – частокол выше человеческого роста. Подъехали к нему казаки, переглянулись, не перебраться через него, и ворот не видать.

Алексей достал нагайку и постучал по частоколу.