— Студентка Евдокимова рассказа всё как было, — прошелестел его замогильный голос.

 — Спасибо, — дух исчез, на нас посмотрели строго, — лгать и перекладывать вину очень плохо.

 Впился взглядом в троицу и сказал: — Все трое получите выговор в личное дело. С этого учебного года, поступил приказ, не давать поблажек высшему сословию. Не хотите учиться и вести себя достойно, выход вы знаете где. Правила изучить, проверю лично как вы их знаете. За нападение выплатите штраф студентке Евдокимовой, завтра же напишу вашим родителям, его размер узнаете из правил. Комнаты убрать, у управляющей возьмете инвентарь, без магии, руками. Попытаться обмануть не получиться, духи доложат. Можете идти.

 — Вы, — он посмотрел на меня и дождался, когда закроется за девушками дверь, — если читали правила, знаете использовать магию нельзя. Защита допускается, но обливать водой не стоило.

 — Она же горела, — тихо возразила.

 — Да, это аргумент и всё же. Нельзя. Поступите в распоряжение Дмитрия Фёдоровича, будите подтягивать физические навыки.

 — Можно идти? – спросила, стараясь не улыбаться.

 — Нет, мне нужен счёт, на который вам переведут деньги. Он у вас есть или надо заводить?

 — Есть, — я показала камень на своей руке, совсем маленький, но это был артефакт, как банковская карта, им можно расплачиваться в любой лавке, достаточно приложить к артефакту оплаты и деньги всегда при тебе. Нажала на него и появились цифры счёта, продиктовала.

 — Теперь можете идти.

 Дмитрий Фёдорович, который при этом присутствовал, но всё время молчал, сказал: — Я тоже пойду с вашего позволения.

 — Идите, — кивнул нам ректор, — и студентка, не расслабляйтесь. И не молчите, если совсем загрызут.

 — Спасибо.

 Он махнул рукой и уткнулся в бумаги.

 Придержав дверь, декан пропустил меня в перёд и вышел следом. Шли молча, говорить мне не хотелось. На душе было муторно, хоть и всё обошлось.

 — Завтра в шесть на полигоне. Не опаздывайте. Спокойной ночи, — сказал он и пошёл дальше, когда мы дошли до моего корпуса.

 — Спокойной ночи, — сказала я в его удаляющуюся спину, задумчиво проводив взглядом.

 В корпусе по гостиной металась Лена, ожидая моего прихода. Не успела я войти, как она засыпала меня вопросами. Дурные вести быстро разносятся, но откуда она узнала, вот это хороший вопрос.

 — Лена не мельтеши, сядь, — устало попросила её, — я в душ, если не трудно сделай чаю.

 — Хорошо, но потом ты мне всё расскажешь, — поставила она условие, наставив на меня палец.

 — Договорились, но мне тоже интересно откуда ты знаешь, что случилось, — ответила ей, и прошла в свою комнату за вещами.

 — Ой, ещё бы не знать, весь корпус видел, как вас уводили и скандал слышали, а то, как они кричали, когда им инвентарь выдали, так, наверное, и соседние корпуса в курсе, — быстро отчиталась она.

 — Понятно, я быстро, — ответила ей и скрылась в душевой.

 Смыв с себя пот, усталость отпустила, но хотелось остаться в одиночестве. Вздохнула вытерлась завернула волосы полотенцем и пошла в гостиную, где меня ждал чай и разговор.

 Достав из стазиса творог, которым меня снабдили в огромных количествах, когда я об этом заикнулась. Не спешно попивая чай с творогом, заправленным мёдом, я рассказала всё своей соседке.

 Она не перебивала, но только иногда постукивала по столу пальцами, желая меня поторопить. Закончив говорить, посмотрела на её озадаченное лицо, она молчала, что для неё было не свойственно.

 — Что думаешь? Полагаю это не последняя стычка. Ты, кстати, читала новые правила?

 — Читала, — кивнула она, — ты знаешь, что Академия стоит на источнике силы? Вся это неделя нужна именно для привыкания к его силе, поэтому у нас всю эту неделю нет занятий.