Поставив на плиту воду для чая, мы поели. Заварили чай и достав пирожки из дома, которые мне заботливо напекла Дуняша, наша повариха, угостила Лену.

 За чаем она расслабилась и разговорилась, вообще еда сближает людей и делает их добрее, я давно это приметила.

 — Ты же из купеческой семьи Анна? – вдруг спросила она.

 — Да, — не стала я отпираться.

 — И я тоже, — со вздохом сказала она, — таких как мы тут не любят.

 — Почему?

 — Чернью называют, на себя работать заставляют.

 — Не захочешь не заставят, — возразила я.

 — Ты думаешь нас так просто в конец коридора поселили? Нет, сразу обозначили, вот увидишь.

 — Может и так, но посмотри на это с другой стороны. Ты живешь в комнате одна, как и я. Мы соседи, на весь бокс нас двое, а они по восемь в одном, тут ведь как посмотреть, кому из нас повезло больше.

 — Да. Я не смотрела на это с такой стороны, — задумалась она, — у меня две стихии, учиться буду универсальной магии, хотела на целителя, но не прошла, зато зачислили на второй курс.

 — И меня на второй, универсальная магия и защита, сама так захотела, — поделилась я.

 — А сколько у тебя стихий?

 — Четыре, — вздохнула я.

 — Надо было на целителя идти, — покачала она головой, — а так будешь за учебниками чахнуть и по полигону бегать.

 — Я не хотела на целителя, — поморщилась я.

 — Понятно, — протянула она, — но часть занятий мы будем вместе, можно и задания делать, если что-то не понятно.

 — Нас, наверное, поэтому и поселили поэтому вместе, — догадалась я, — управляющая хорошая женщина.

 — Точно, а я уж на придумывала себе незнамо что, — воскликнула она.

 — Ой, у меня же конфеты есть, — вдруг воскликнула она и убежала в комнату.

 Вернулась с коробкой трюфелей.

 — Вот, мама в дорогу положила. Тебя, наверное, тоже мама собирала, вон пирожки какие вкусные, — щебетала она, открывая коробку.

 — Нет, наша кухарка и папа, мама умерла, когда мне два года было.

 — Ой, прости.

 — Всё хорошо, Лена, — улыбнулась ей, — я рада, что у меня есть такая соседка как ты.

 — Я-то как рада, даже не представляешь. Всяко же может быть, и злыдня попасть, а ты хорошая, — простодушно заявила она.

 — Да, такой вариант и я рассматривала, но хорошо, что мы ошибались.

 — Точно, давай за это выпьем, — она подняла свою чашку с чаем, я свою и мы чокнулись.

 Почти мгновенно пред нами материализовалось прозрачное облако, напоминающее человеческий облик.

 — Распитие спиртных напитков, запрещено, — сообщило оно, замогильным голосом.

 — А чай? – поинтересовалась я.

 — Чай можно, но зачем чокаться чаем?

 — Другого нет и как выяснилось нельзя, — пожала я плечами.

 — Я вызвал управляющую, пусть разбирается.

 — Хорошо вздохнули мы, — и продолжили сидеть, где сидели, хлопая глазами.

 Раздался стук и вошла Алёна Григорьевна, осмотрела комнату, заглянула в наши чашки, понюхала и сказала: — Чай. Вкусный. Угостите, а то так набегалась, отвыкла за лето, ноги гудят.

 Дух исчез или мы его просто перестали видеть.

 — Садитесь, — предложила я, показав на стул, — сейчас налью.

 Сделав чай, вернулась в гостиную.

 — Хорошо, — сказала женщина, сделав глоток, — сразу видно, домашний сбор.

 — Точно, Иван чай, лист смородины чёрной и мята, — кивнула я, — мой любимый.

 — Вы уж правила девоньки изучите, а то они меня замучают, по пустякам бегать, -ткнула она пальцем в потолок.

 — Хорошо. Кто же знал, что простые слова и действия к этому приведут, — вздохнула Лена.

 — Ой, — махнула рукой женщина, — тут и не такое бывает, вот они и работают на предупреждение.

 — Понятно. Угощайтесь, — пододвинула к ней пирожки с капустой, на что она с удовольствием согласилась.