— А вы и правда мой отец?

 — Да, даже не сомневайся, — улыбается и темнеет лицом о чём-то вспоминая, — ты когда родилась была маленькой и слабой, очень долго повитуха не могла дождаться твоего крика. Но ты очень сильная духом, боролась из всех своих маленьких сил и выжила. Вот только когда тебе исполнился год, ты упала словно мёртвая и не дышала, никто ничего не мог сделать. В то время у нас гостил староста, проездом был. Он магически одарён, да только не лекарь он, а вот судьбу твою смог увидеть, когда мы попросили его помочь.

 Отец замолчал, пребывая в своих воспоминаниях.

 — Он же нам сообщил, что твоя душа ушла в другой мир и вернётся только спустя пятнадцать лет, когда с тобой случиться несчастный случай. Взамен, твоей душе в твоём теле будет жить душа другой девочки, чтобы тело жило. На то была воля Богини этого мира. Намного позже, она явилась нам сама, когда мы отвели тебя в храм. Она нам велела её беречь и вырастить как родную, ни в чём не ущемляя. Мы так и поступили, но вот твоя мать после этого заболела она не смогла принять волю Богини и ушла из этого мира.

 Я смотрела на него, хотелось обнять его и разделить с ним его боль от утраты родного человека, сначала не решалась, а потом шагнула и обняла, не пряча слёз. Он порывисто вздохнул и крепко меня сжал.

 — Я же не мог её не любить, ведь она хранило то, что нам вернуло тебя, да и росла она доброй и чистой девочкой, словно слеза чистая и невинная, — я хмыкнула улыбнувшись, на что он приподнял бровь.

 — Это точно не про меня, — скрестила я руки, словно отгораживаясь.

 — И хорошо, — он рассмеялся, — меня всегда огорчала её готовность всем помогать. Кто бы что не попросил, она отдавала последнее, даже если сама не поела, готова была из своего рта кусок вынуть и отдать.

 — Точно не про меня, во мне присутствует здоровый эгоизм. Если я не буду есть, то умру, значит надо сначала поесть и только тогда решить, смогу ли я помочь, но не в ущерб себе и своим близким, — развела я руками.

 — Я рад, что ты другая. Расскажешь, как жила?

 — Да, — тепло улыбнулась, вспоминая маму и папу, — у меня были замечательные родители, которые любили меня и заботились обо мне, помогли получить образование, устроиться в жизни. Научили самостоятельности и независимости. Сама работала и полностью обеспечивала себя, много путешествовала.

 — Работала? – в его глазах плескалось недоумение и тревога.

 — Да, я жила в очень похожем мире, я даже больше, чем уверена, что это одна из веток вероятностей, но на два века раньше. Сейчас женщина наравне с мужчинами может выбирать профессию и реализовать себя. Всё это осталось там, — я вздохнула, — здесь всё решают мужчины, только у магов есть свобода. Я рада что она у меня есть, потому что смириться с таким положением было бы сложно.

 — Услышать такое от тебя я не ожидал, ты у меня всё ещё ассоциируешься с той Анной, — он тревожно смотрел на меня, — ты же рассуждаешь как взрослая женщина или мужчина, привыкшая принимать решения. Сколько тебе было там лет?

 — Тридцать три, — пожала плечами, — время для нас текло по-разному.

 — Богиня, — он был ошарашен, тем, что я ему рассказала, — вот о чём она тогда говорила, когда сказала, что тебе нужен опыт другого мира. Ты была замужем?

 — Нет, но опыт общения с мужчинами у меня есть, — это я произнесла осторожно, наблюдая за его реакцией, он сделал вид, что всё так и должно быть, лишь желваки ходили ходуном.

 — Не знаю зачем понадобилась простая дочь купца нашей Богине, но надеюсь оно того стоило, и я с благодарностью принимаю её волю, — словно мантру произнёс он, успокаиваясь, что очень сильно удивило. Затем словно ему тяжело он сказал, — это тело девственно. Распорядись этим с умом.