Марианна опустила телефон на стол, экраном вниз, и подняла на меня огромные испуганные глаза:

— Знаешь, не то мужикам обрезают. Кому-то язык подрезать надо. Это я о Валерке, если ты ещё не поняла. Извини. Я не совсем чайлдфри, как видишь! Мы вместе теперь живем. Вчетвером. Плюс обслуга всякая. Дурдом, короче. Что делать, Аля, что мне сейчас делать? Этот же козел не станет искать ребёнка!

Глаза ее теперь смотрели мимо меня. Мои — тоже. Вот надо же, встретились…

3. Глава 3 "Терёхинский балаган"

— Сколько Никите сейчас? Тринадцать? — спросила я осторожно. Марианна кивнула. — Уже взрослый, — добавила и замолчала под тяжелым взглядом бывшей и пока ещё не нынешней подруги. — Я не знаю, что делать. А ты что думаешь сама?

Молчать было невозможно, но и комментировать ситуацию я не имела морального права. Я ничего про Терёхиных не знаю. Даже тютельку не знаю.

— Ждать. Валера прав. Никита уже так сбегал. Вернее, хотел сбежать с дачи. Там его сторож поймал. В другой раз сосед случайно увидел, как Никита попутку ловит. Привёл домой. Я думала, Валера его тогда убьёт просто. Вот реально. Моему брату дети противопоказаны. Он не может быть отцом. Вообще. Там няньки у малыша, кухарка, репетиторы у старшего. Вот бы вообще оставил ребёнка в покое. Я с ними живу, потому что тетки его боятся. Сколько раз просила, чтобы Валерка ушел насовсем. Снял квартиру для себя одного. Ну не нужен ему сын, и не надо. Сами справимся. Целее нервы у всех будут. Хотя бы Арсений психом не вырастет. Аля, ну подари нам сказку хоть на один день. Нам очень и очень плохо.

Я сжала губы. Я не семейный психолог и не занимаюсь сказкотерапией. Я просто ярмарочный Петрушка! Но тут не ярмарка, тут балаган!

— Марьян, я подумаю…

Подумаю, как вежливо отказать. Мне дома нервотрепки хватает, лишнего на свои плечи взваливать не хочу и не буду.

— Аль, ну о чем тут думать? — уставилась на меня Марианна с вызовом.

Вот этого я и боялась. Сейчас как скажет: ну и какая ты после этого подруга?

— Блин, снова этот придурок! — сказала она мне во спасение и приняла звонок брата. — Что? Понятное дело, я тебе перезвоню, если Никита мне позвонит. Я это уже слышала! Вот поэтому он и сбежал! Идиот!

Это она сказала, глядя мне в глаза, точно комментарий к происходящему. Идиот не мальчик, а тот, чье отчество он носит. Интересно, она закончила разговор или сказала это брату? Не просто же так убрала айфон от уха и уставилась на экран. Брови сошлись у переносицы. Вот телефон снова у уха:

— Мне звонят с незнакомого номера. Вдруг это Никита. Я перезвоню. Пока…

Марианна тронула дрожащим пальцем экран.

— Алло! — голос у нее тоже дрожал. — Да, это я, — и тут же окреп. — Да, знаю. Это мой племянник. Конечно. Никита Валерьевич Терёхин. Пятое октября две тысячи шестого года. Да. А где это? Конечно, конечно, знаю… Он уже там? Да-да, конечно, понимаю. Нет, все найду. Мы приедем за ним, как только сможем.

Она закрыла глаза и прошептала:

— Он все-таки уехал во Владимир. Упёртый в отца. Сказал сделаю и сделал!

Номер брата она вызывала все так же на ощупь.

— Мне из полиции позвонили. Он в поезде. Потому что он попросил позвонить мне, а не тебе! Да, они снимут его с поезда в половине шестого! Где? В Бологое! Где ещё? Откуда я знаю, как он просочился через их турникеты! Нет, я сама. И знаешь, я тебя убью, если хоть слово ему дома скажешь! Лучше вообще сегодня домой не приходи. Не к кому, иди ко мне в квартиру. Слушай, я сейчас серьезно. Как при чем тут ты? Он из-за тебя убежал! Да, ты плохой! Ты самый плохой отец, который только может быть! Не надо. Я такси возьму туда и обратно. Не звони мне. Все равно не отвечу!