– Ну, что ж, будем надеяться, все машины в улиток не превратились, – пошутил старший сержант Оганесян, хотя было видно, что он нервничает.

Герои зашли в отделение. На проходной всё было как и прежде, только никто не сидел за столом со старым телевизором, показывающим чёрный ход и двор отделения, где стояли две служебные машины. В коридорах было пусто и прохладно. У кабинета начальника Оганесян остановился, поправил форму на себе и Акопяне, посадил Розу на стул для ожидающих приёма (Ролик сам улёгся на пол у её ног), тяжело вздохнул и постучал.

– Да-да! – приглушённо буркнуло изнутри.

Оганесян снова тяжело вздохнул и открыл дверь.

Кабинет начальника был небольшой, но с массивным рабочим столом у окна, за которым сидел… дэв! Здоровенный, в форме, при погонах, но дэв! Он еле помещался за столом, казалось, если он встанет или хотя бы потянется, то зацепит стол коленками, и тот просто опрокинется. Оганесян замер на пороге. Акопян, машинально шагнувший вслед за командиром, ткнулся ему в спину.

– Аа, это ты, Оганесян! Проходи, проходи! Тут жалоба на тебя поступила от гражданина… – дэв заглянул в папку у себя на столе и вытащил оттуда бумагу, – Ашшурбанипа́ла. Пишет, что вломился в его жилище, превышал полномочия. Мзду требовал… Как понимать? – дэв помахал бумажкой в воздухе и насупил густые косматые брови.

– Ааа… эээ… Какая мзда, я всего лишь у него документы спросил! – Оганесян собрался с духом и сделал вид, что ничего не происходит. Далось это ему нелегко, но он был всё-таки храбрый мужчина – немало преступников поймал, не раз смотрел смерти в лицо, защищая слабых и обиженных. Ну да, ну, дэв… Если теперь дэв может быть начальником отделения, придётся выкручиваться. Хотя если дэв может принять заявление от другого дэва, значит, документ у того всё-таки был! И ещё он смеет порочить доброе имя Оганесяна взятками! Старший сержант тоже насупил брови: – Врёт он! Клевещет! У меня и свидетель есть: не было ни превышения, ни взятки! Счас схожу, докладную принесу, я написал уже, забыл с собой захватить.

С этими словами Оганесян попятился, вытолкал Акопяна спиной за дверь и закрыл её.

– Быстро! Уходим отсюда! Только без шума, – громким шёпотом затараторил Оганесян, быстрым шагом направляясь к выходу. Все устремились за ним, стараясь делать большие шаги, чтобы не побежать и не топать, но идти быстро. Там, где коридор заканчивался и был выход в холл, Оганесян резко остановился, быстро выглянул из-за стенки, убедился, что на проходной так же пусто, и скомандовал:

– Теперь бежим!

И герои, уже не таясь, рванули к выходу, потом на улицу, потом до конца улицы и завернули за угол. Только там они остановились и перевели дух.

– Говорил я тебе – дурацкая затея к начальникам ходить! – назидательно заявил Ролик. Пробежка раззадорила его, и он всё не мог остановиться, суетливо петлял между людьми, радостно виляя хвостом.

– Да-а, транспорт нам теперь не светит, – грустно заключил Акопян. Он выглядел самым усталым и был явно не прочь где-нибудь присесть.

– Надо Розу отвести домой, – решил Оганесян.

Сказано – сделано. Сколько Роза ни дулась, дядя отвёл её к дому. Здесь тоже ничего не изменилось: толстый кот развалился на подоконнике, предоставив солнцу греть его пузо, в комнате бубнил телевизор, даже небо вновь оказалось голубым. Мама Розы вешала бельё во дворе. Увидев нашу компанию, она помахала им рукой. Акопян с Роликом остались на улице (первый достал из кармана игрушку – спиннер и стал его крутить, второй – с любопытством смотреть), а Оганесян с Розой прошли во двор.

– Здравствуй, здравствуй, Овик-джан! – воскликнула мама, – проходите в дом, я счас закончу и приду, кофе приготовлю! Гамлет в сарае с мотоблоком возится, позвать?