Зара повернула в одну из секций и поманила за собой старика.
– А зачем ты фообще пошёл учиться? То есть тебе что-то дало это обфазование?
– Да, конечно, – ответил Вульфи, – фундаментальное понимание мира, принципов физического устройства.
– И ф итоге ты чинил часы?
– Ну… да. Но кто-то же должен был это делать.
– Мой отец сам чинил наши часы на стене, когда они вставали.
– Это называется «заводить», – хмуро ответил старик, – и это не то, чем занимался я.
– Не хотела тебя обидеть, – сказала девушка, обернувшись, – пфосто интефесуюсь.
– Ничего страшного, – кивнул Вульфи, – я уже привык.
– К подобным фамечаниям?
– К чувству дискомфорта от того, как я потратил всё отведённое мне Сердцем время, – хмыкнул он, – у меня же был брат. Тот, что «отец» Майло. И он был полной моей противоположностью. Выдающийся человек. У меня всегда перед глазами был пример того, как надо, – Вульфи опустил голову, – и я… Я просто не мог ничего с собой сделать. Я не хотел вступать в соревнование, зная, что проиграю.
– Наверное, не надо было соревноваться, – предположила девушка.
– Да, наверное, но он был настолько хорош во всём, за что бы ни брался, что я боялся взяться за что-либо, кроме своих часов, никому, по сути, неинтересных.
– Я понимаю, – кивнула Зара, сжав руки, – недавно, когда Майло прилетала на своём «ручном драконе», я почувствовала нечто похожее.
Она замолчала. Несколько минут они шли в тишине, слушая, как хлюпает под ногами вода, эхом отдаваясь в круглых стенах тоннеля.
– Я почувствовала такую обиду, что я трудилась всю жизнь, а всё, начиная от любви отца и до любви Узурпатора, досталось на блюдечке ей. Мне захотелось ударить её, – призналась девушка и снова замолчала.
Вдали послышался гул падающей воды.
– Понимаю, – кивнул магистр, – я прятал эти чувства в себе всю жизнь.
Они вновь повернули, и перед их глазами оказался коллектор.
– Сутя по надписям, – пробормотала Зара, – нам надо пефебфаться на дфугую стофону.
Она подняла ружьё и дулом указала на противоположный конец большого многоярусного помещения, заросшего мхом и плющом с флюоресцирующими листьями, освещавшими тёмное пространство нежно-голубым свечением. Все его ярусы пересекали множественные водопады сточных труб. Но, на удивление, вода была чистой и не пахла. Разве что знакомый любому живущему на канале запах сырости незаметным фоном поднимался из глубины коллектора.
– Нет, постой, – задумчиво произнёс старик, – я знаю это место.
Он подошёл к стене и стал всматриваться в символы, высеченные в старой каменной кладке.
– Мы сейчас ровно под Старым Кварталом, – он хмыкнул, – точнее под его руинами. Чтобы оказаться под площадью, нам надо туда, ниже, – он указал на большой сток в самом низу, – иначе мы упрёмся в стену старого форта, на которой стоит квартал.
Зара одобрительно кивнула и двинулась к темневшей на краю площадки вертикальной лестнице, повесила ружьё на спину и стала спускаться. Вульфи ещё раз взглянул вниз и поспешил за девушкой.
– Тут совсем не пахнет, – удивился он, переставляя руки и ноги по холодному металлу.
– Нечему пахнуть, – горько заметила девушка, спрыгивая на площадку ниже.
– Да, точно, я как-то не подумал, – сообразил старик.
– Как ты думаешь, фачем они пришли к нам? – спросила девушка, переходя узкий каменный мостик, обвитый плющом.
– Не знаю, – пожал плечами Вульфи, – мне показалось, что это оттого, что ты стала торговать рыбой.
Зара усмехнулась.
– Они гофофили о нас обоих, – произнесла она, снова спрыгивая с небольшого возвышения на уровень ниже и оборачиваясь, чтобы помочь магистру.
– Ну, я-то уже привык быть вне закона, но как они узнали о тебе, не представляю, – произнёс он, принимая руку девушки.