– Всё, – произнесла жрица. Но её никто не понял. Тогда Берри перевёл её слова всем остальным.

Двуногий медведь лежал на матраце всё так же не шевелясь. Анжу подошла. Потихоньку, не веря глазам, сняла бинт. Под ним была полностью зажившая кожа. Конечно, грубые шрамы остались. Но то, что произошло, сейчас было настоящим чудом.

– Глаза. Я ничего не вижу. Вот проклятье, – на капитана никто не обращал внимания. Он, шаря перед собой руками, потихоньку пошёл куда-то. По его предположениям, где должны были находиться ящики с крогом.

– Отрасти у меня борода… Это как такое возможно? – произнёс гном. Ему вторили все здесь собравшиеся. Кроме Ёны. Для неё подобное зрелище являлось обыденным делом.

Жрица поднялась. Окинула всех победоносным взглядом и подошла к Ёне.

– Давай отойдём. Я хочу тебе кое-что сказать.

Мы отошли.

– Что? Что-то не то с ним?

– Нет, с ним всё в порядке. Я… долго думала насчёт одной вещи. Ты же можешь поступить в клинки. Я напишу на тебя рекомендацию, и тебя точно примут.

– Понимаешь, – Ёна выдохнула удручённо. – Во мне нет света. Я его не чувствую. А сражаться, как мой отец, не умею.

Она грустно посмотрела на меня.

– Прям вообще не чувствуешь?

– Вообще. У меня даже медальон жрицы есть, который усиливает связь. И всё равно ничего.

– Да… – она махнула рукой. – Медальон этот – фигня, он толком никому не помогает. Выкинь его. Жалко. Тогда вот что есть, посмотри. У каждого отряда и его бойца имеется свой жетон. Вот возьми. Это жетон отряда твоего отца.

Он был размерами как ладонь подростка. Полностью золотой с мелкими вкраплениями розовых кристаллов. Они складывались в меч посередине жетона.

– Ты его не сдала? Как полагается при потере командира.

Она лишь отмахнулась лёгким движением ладони.

– Мне пора. Но, как будешь на заставе или в Абсолоне, поищи меня. Выпьем.

– Раны затянулись, – тупо сказала эльфийка.

Гном и могучий воин сгрудились у неё за спиной.

– Глаза! Я ничего не вижу, – проорал кто-то.

– Может, – сказал гном, – не стоит сейчас будить мишу. Я, к примеру, не люблю, когда меня будят.

Эльфийка замялась. Она очень-очень аккуратно начала разматывать бинты.

– Где тут крог? Я ничего не вижу.

– Может палкой потыкать мишу. Издалека. К примеру, – предложил могучий воин.

– Я найду, найду, кто это сделал, – звук как кто-то вытащил очень острый предмет откуда-то.

– Тебя надо палкой потыкать, когда ты спать с ранениями будешь, – огрызнулась Анжу.

– Да я просто предложил, – Фреда как очень простого деревенского парня можно было вогнать в стыд за пару секунд, абсолютно за любое высказывание. Но Анжу он нравился, из-за чего она сама себя сейчас почувствовала неловко.

– Извини, не подумал, – извинился он.

– Эй, псих, ты чё делаешь, опусти са… А-а-а!

Они наконец обернулись. Капитан нашёл кого-то гнома и, схватив его за шиворот, поднял от земли и занёс саблю. К нему наконец вернулось зрение. Поэтому та самая сабля была не опущена гному на голову. Дальше по жизни этот гном будет вспоминать, насколько он был близок к смерти по вине абсолютно другого существа с синей кожей и похожего на сатира только без обильной шерсти.

Капитан поморгал. Отпустил гнома.

– И-извини, – попытался выдавить он из себя, но бедолага уже убежал.

Запихнул саблю обратно. Нашёл долгожданный крог. Услышал пару раз, что нужно возвращаться домой в пучину, и откупорил бутылку. Подошёл к своей команде.

– Ну чё тут у вас? – спросил он.

– Вот медведя думаем как разбудить, – ответил Фред.

Алкоголь в желудке Одиссея смешался с пропитанным тем самым алкоголем желудочным соком. Вступил в реакцию. Стенки желудка, ощутив уже родную жидкость, принялись её жадно впитывать. И всё это мигом достигло мозга капитана. Он подошёл к медведю и с силой пнул его вбок.