Народу не столько, как в совхозе. Прежнее число не требуется. Бывшие работники на пенсию вышли, свои паи Сыродю продали, живут себе в Малыхани, стонут… Дети их не желают в земле пачкаться, за скотиной ходить. Коттеджи приватизировали – старый Сыродь не мешал. Молодой же гастарбайтеров предпочитает. Люди стали отличаться – свой или чужой. Немало русских из Казахстана приезжало – не всем повезло, как Цукову – не все совесть потеряли…

– А ты что? когда с акциями обратимся, собрался на совесть напирать?

– Я? Не слышал разве, что Имбрякинский мальчишка заявил – совесть сейчас без надобности, и стыдно не должно быть… Ладно, Игнатич. Согласен, что Сыродь – образцовый хозяин. Нам на него равняться…

– Да не образцовый! Но на плаву – не потонул пока. Это мы пузыри пускаем. Сыродь от денег не распух, но и разрухи не наблюдается. Слесаря с завода к Сыродю перешли. В мастерские. Свое железо Сыродь не позволяет пилить и к Цукову на пункт приема возить. Все старенькое, советское, исправное. Жители Малыхани не истерят – работа у них будет. А вот зарплата… Опять же прокорм надежно…

– Истерят конторские. Если ты всю жизнь тяжелее ручки не поднимал…

– Нет белоручек в Утылве. Свои дома, огороды…

– На работе они не мускулами, а мозгами ворочали. С разным успехом. Венька Имбрякин, Килька Кулыйкин – лучшие специалисты завода, интеллектуалы. Попроще – это технологи, бухгалтера, менеджеры, завхозы. Они делали свое дело. Теперь им что, на вахту? А если года немаленькие? А женщины с детьми? Ну, выплатят им пособия за положенный срок…

– Все же надеются. Цыбина Наталья Матвеевна со своим отделом аналитические справки штампует. Тетеньки вечерами просиживали, чтобы нужность показать – авось, не тронут их. Кому нужен отдел без завода?

– Директоршу не разжалобишь. У нее садистские наклонности. Что для женщин, вообще-то, не характерно. Варвара мило развлекается. Например, вызывает человека в конце рабочего дня и поручает сложное задание. На вопрос – когда надо сделать? – отвечает: вчера… По приезде в Утылву она собрала ИТРовцев и объявила: завод в тяжелом положении, крайне важно разработать стратегию выхода из кризиса. От заводчан зависит! Потребовала провести мозговой штурм. Все отделы и службы обязали подать предложения. Придирались, обвиняли в незаинтересованности, попили крови… А ведь Варвара с самого начала знала, что ТыМЗ закроют. Просто тянула время до последнего момента. Сейчас маски сброшены.

– М-да. Серьезный противник. Уникальная особа.

– И не женщина вовсе… О чем люди шепчутся… Но терпение заканчивается. Сегодня утром Килькина девчонка (которая младшая) ей прямо ляпнула – ведьма! Благо народу во дворе толпилось, и Варвара ей голову не откусила – ей или коту… Страсти – мордасти!

– Ты не перевирай. Чувство меры важно. Молодая, красивая образованная женщина. Не то вы заладили – ведьма да ведьма… Головы не откусывает. Поступает рационально. К Варвариным фокусам адаптировались лишь трое. Рыжие братья и, как ни странно, Поворотов… Клобы-то давние соратники – или подельники. Зато Поворотов…

– Совесть потерял. Живет без зазрения. Аки пес знает только своего хозяина. Остальная Утылва Варвару ненавидит.

– Кошмар. Плачет директорша горючими слезами – синими… Кстати, без какого зазрения Поворотов?

– Без всего, какое есть! а у Поворотова нет!.. И эти братья. Молоды они слишком. Младший по возрасту (и по несерьезному виду) не должен здесь работать. Топ-менеджеры, юнцы зеленые!.. или рыжие?..

– Я не слышал, чтобы она применяла к братьям свои садистские приемчики. Может, они не так просты – может, их старшие родственники влиятельны в Стальинвесте. Нас же в тонкости не посвящают.