– Опять подтверждаю. Какие там словеса! Выволокли без слов из буханки и потащили. Я и охнуть не успел, – Максим вклинился не к месту, взгляд сына Ивана его предостерег.

– Про отца – это в воспитательных целях было? Я вырос! Отец всю жизнь на заводе – и умер, на нем числясь. Общее дело! общее благо! Сказки это. Надо быть сильным, чтобы урвать свое. Просто так никто не даст. Лучшие куски давно распределены и даже съедены. Я выбраться хочу. И жить не хуже вот того – внука бабы Лиды. Эй, ты! Знаю я тебя. Среди первокурсников вас сразу отличишь. Избалованные детки родителей начальников или бизнесменов. Разъезжают на авто, торчат в клубах, ресторанах. Пачки денег – вы их не считаете, папанька еще отстегнет. Ему же совесть не мешает – и мне тоже… У вас свой клуб. Клуб избранных!.. На все пойду! дабы выкожилиться и выкарабкаться! Не слабак.

– Ларка, это же законченный преступник! Вырастила мать…

– Ярлыки не навешивай, Цыбин! – Ирэн разъярилась. – Леша ничего не переступил. А если каждому за его заслуги статьи присуждать, то и ты не безвинен! Ага, знаем, как вы у себя в Совете ветеранов деньги распределяете! И внук твой Юлик в незаконном митинге участвовал! Мобутя, подтверди, что политическая статья гораздо серьезней, чем уголовная!

– Подтверждаю, – борода у Мобути от беспрерывных киваний разлохматилась.

Искренняя Лешкина ария отнюдь не была близка к завершению.

– Эти, которые нам про честность да про любовь к Родине толкуют – им ничуть не стыдно. Набили мошну, а теперь им честные рабы понадобились. Чтобы их состояния приумножали, а себе ни копеечки не утянули – воровство ведь! Смешно – вор у вора дубинку украл, а тут не дубинку – прутик, что на земле валялся… И не о Родине они заботятся, а о сохранении порядков, что им выгодны. Надо же, со всех экранов льется – да заглотнись!.. Спрашивается, чего мне в Утылве ловить? Я, дурак, попробовал, как учили. Наши учителя – Агния, баба Лида. Одна коммунистка, другая – ну, не столь упертая, но безнадежная – у нее ничего нет, а ей и не надо, а книжки ее – сказки Пятигорья и другие – вообще, никому не нужны.... А я хотел! Хотел как отец. Но, видно, рылом не вышел. Хотел на бюджет пробиться, однако даже на год в лицее денег не хватило. У матери больше денег нет, долги лишь… Мы – быдло, и уготована нам участь быдла. Тылвинское быдло по рангу ниже кортубинского… Сколько мне могла дать мать? После года учебы – да нисколько! Я работу поискал, но у нас в общаге строгие порядки – пропускной режим, воспитатели – мы же еще несовершеннолетние. Государство на воспитателей денег нашло, а студентам на прожитье… Обучение бесплатно, кормить должны родители. Мать не может. Ее с завода сократили, и завод скоро закроют. Всю Утылву закроют! А вы сидите, терпилы! В луже… Что скажете в оправданье?

Ответить захотел лишь один – такой же молодой, порывистый, оскорбленный. Иван Елгоков немногим старше Леши Имбрякина.

– Э-э… Алексей? Все, что ты говорил, обличал… Я понимаю. Ты не поверишь, но я не такой! Не бездумный прожигатель папиных денег. И не терпила.

– Конечно, не такой! – воскликнул Максим. – Мой сын – хороший, умный, честный. Не хуже вашего Лешки. Чего греха таить, я бы мог позаботиться о поблажках, однако Вано всегда отвергал… Он помешался на справедливости! Я и Юлии сказал… или Юлия мне сказала… Вано честно поступил в институт на бюджет. Да, я готов был заплатить… Гм, наверное, несправедливо. Но почему я должен чувствовать вину? Я – состоятельный человек, хотя не олигарх…

– Да, мой отец не олигарх. И я не наследный принц. Это дядя Генрих – олигарх, у него свой сын – Дэн…