– Все просто. Все просто, – повторил я. У Л. часто «Все просто», еще бывает «Все элементарно, Ватсон», еще «Это банально», и главное – сакраментальное «Забудь». Если бы, если бы все было так просто. Я бы даже, наверное, забыл бы. Если бы мог.

Но ни забыть, ни понять, не постичь. Тонкий женский силуэт, всегда уходящий вдаль: в рассвет, в туман, в ночь. Она всегда проходит мимо, вот как сейчас. Мимо окон маленького мрачного бара, где мы с Л. так любим проводить украденное нами у повседневности время, мимо окон опять проходит Она. Она склонила голову чуть набок и улыбается, Она читает книгу, что у Нее в руках . Интересно, что Она читает. Она легко перескочила лужу, перешла на другую сторону дороги и потерялась в суете.

– Эй, ненормальный! – Л. тормошила меня за плечо и смеялась во всю.

– Да, я тут.

– Слушай, кончай ты с этим. Ты меня действительно пугаешь!

– Не могу, Л., не могу.

***

Нормальные люди так не болеют, ты знаешь это?

– Угу, – кивнула Она, жадно вгрызаясь глазами в страницу, а зубами в зернистую грушу.

– Послушай, ты уже неделю лежишь здесь со своей любимой температурой 37,2, красным горлом и мокрым носом.

Молчание.

– И ты не лечишься.

Снова молчание.

– Я не буду продлевать тебе больничный.

– Ты не можешь так со мной поступить! – вскрикнула Она, откладывая книгу. – Это подло!

Было очень удобно, что Кто-то по имени Дима был не только приятным собеседником, но и соседом, и ее личным домашним доктором, правда, иногда это вызывало некоторые трудности. Вот как сейчас.

– Я болею!

– Ты симулируешь!

Она выразительно фыркнула и снова уткнулась в книгу.

– Послушай, да послушай же ты! – он вырвал книгу у Нее из рук и осекся. – В который раз ты ее читаешь? Пятый, шестой?

– Девятый, вообще-то, – Она надулась изо всех сил, как обиженный ребенок, впрочем, именно им Она и была. Он мягко улыбнулся, увидев его любимое выражение на Ее лице, и продолжиал уже совсем ласково:

– Знаешь, сколько бы ты не читала, «Дети капитана Гранта» всегда заканчиваются одинаково, это я точно знаю.

Улучив момент, Она отвоевала потертый том Жуль Верна назад и спрятала под подушку, чтобы защитить его от дальнейших посягательств.

– А может быть, мне просто нравится, что они всегда его находят.

А потом добавила, но уже еле слышно:

– Может, я тоже хочу однажды найти Его.

Доктор на минуту смутился, потупив взгляд.

– Знаешь, Ольченок, говорят, что мужчины всю жизнь ищут, а женщины всю жизнь выбирают. Так может быть, хватит искать и пора уже выбрать?

– Да в том то и дело, что выбирать не из чего.

Вдруг Она взглянула на него так, словно впервые увидела:

– Ой, прости, я не хотела тебя обидеть…

– Да что уж там, – усмехнулся он в ответ.

– Ну это ведь Ты…. Да и потом у тебя же Эта, как ее…. Все время забываю….

– Таня.

– Таня? А не…?

– С ней мы расстались.

– Давно?

– Давненько. Я говорил, не помнишь?

– Нет.

– Это потому что ты не слушаешь.

Она насупилась.

– Не правда.

– Правда-правда!

Они оба рассмеялись, но как-то неискренне. Он подумал: «Эта, как ее…. Я тоже все время забываю…»

Она подумала: «Если бы все было так просто…»

– Я больше не буду болеть. Мне осталось всего несколько страниц.

– А все-таки, какого лешего ты полезла в этот ливень? Да еще раздетая?

Она только хитро улыбнулась и вытащила книгу. Все задают Ей этот вопрос вот уже неделю – Она улыбается и молчит. Она не знает. Не знает ни зачем, ни почему, ни с какого перепуга, и какого лешего ей тоже неизвестно…

Она снова утонула в одеялах и давно заученных словах. Дима клюнул Ее в макушку и вышел из комнаты. Через 2 минуты он крикнул:

«Закрывайся», и ушел, прикрыв за собой дверь.