– Давай дуну, – согнулась тень длинная.

– Какие дуни?! Не надо мне дуней. Дуни трефам продули.

– Тс-с-с «Ы зале! Трибунал вам не спортзал, —

крот Гэбэ, председатель в вандаблековой^>15 мантии,

к порядку призвал.

Стёбшка чихнула – судью Гэбэ сдуло.

Пауза повисла. Крот на место воцарился.

– Тот нам ни господин, ни товарищ,

у кого детство в Пятой Ноге заигралось.

«Ы, Черный Слон Юк, в этом об'Ыняетесь.

– В черной комнате черный слон… Как найти скромника?

Он по пряткам чемпион, —

Март-Девочка тихонько напела.

– Жадумыватьщя вредно – жавишнешь, —

Стёбшка в тепле засопела.

Трибунал читал письма свидетелей.

– «Юк задал мне вопрос: «Почему человек кормит рыбу?»

А потом посмотрел на меня глазищами!

Я чуть из штанов от страху не выскочил.

Человек я маленький.

Защитить меня от его любопытища некому.

Товарищ Впрок».

С Лилипута Отт Черное Зерно

стекла капля кофе на стеклянное дно.

– «Черный Юк объявил конкурс «Мнений обо мнениях».

А награду за участие – доброе слово.

Но ведь доброе слово не подашь в столовой».

Дядюшка Эни».

Мистер Недо Маслина заодно

терпкую ноту отдал в вино.

– «Мне сказал, что у меня выражение лица

«баллистическое».

Что он имел ввиду, не пойму:

отношение его серьезное или ироническое?

Профессор Доброхот».

– Как-так-по-лу-чи-лось, что-ска-за-ли? —

подскочил ЧИП, дохлый, как изюм,

и добавил в бокал шурум-бурум.

НИКТО не-о-тве-тил.

Моська на каблуках,

выскочка-адвокат, затявкала:

– Господари и мистерсы-с,

вы хотите привлечь Того-из-нас, кто не при вас,

или Того-из-вас, кто не при нас?

Повисла ПАУЗА.

ВанВаныч-прокурор висел вниз головой и думал:

«Как еще в Чер-Городе защитить черное дело???

Нужно исключить черного гражданина из черного списка

черных градожителей»…

Круги его мыслей фиксировал граммофон.

…«В рамки не лезет черный слон.

Подумаешь, в черном городе он – как сон..

А у м-меня в силу вступила зимняя спячка…

Как белая горячка».

Ломилось от показаний черное дело.

Вина в приговор так и не созрела.

– Аты-баты, вино не играет…

– …Для вины сырья не хватает, —

играют в ладушки Нэ.

КряКчиКпуК захотел на свет. Тронулся и пошел.

Юк – за ним вслед.

А Чер-Город – на его спине, как в рюкзаке.

И там: Моська на каблуках,

суд «Дела в Саже»

Дядюшка Эни, Доброхот и даже

Человек Нежелательного Возраста,

который спал в кровати и никого не трогал.

Когда Слоны вышли из тени холма,

свет показал Юка от волоска до носка,

что цвет его – белее денька,

что Чер-Город – Бел-Город,

что белые вороны на стенах спорят,

что по площади, как трамвайчики,

плывут солнечные зайчики.

Над судом повисло облако слов.

ВанЬВаныч смягчился, созвал жильцов и объявил:

– Танцы!

Гэбэ призвал Моську на ответственный пост:

– Ты на каблуках, не босая, – будь домовой, дорогая.

ЧИП поднес на плечах витой, как фасоль,

ключ ФаДоСоль.

КряКчиКпуК доволен:

– Старина, теперь нас двое!

– Ва! Элеф. Ешть, ш кем пожурчать.

Ешть, ш кем помолчать!

Оказалось, что Юк – дока по ходьбе с наскока.

За ним и пошли туда Не-Знаю-Куда.

Ноги КряКчиКпуКа и Юка в унисон шагали,

такт и тон соблюдали.

Облачная и струнная туры ритмично качались,

вперед продвигались.

– Откуда музыка звучит? —

Недо по уху Слона стучит.

– Дис-ко точ-но не в брю-хе ур-чит, —

ЧИП на спину смотрит.

– Плейлист из Пятой Ноги, – Отт услышал, —

оттуда гудки.

Заиграл вальс – Слоны вышагивали на «раз».

Завертелся чижик^>16 – топали вприпрыжку.

Закрутился менуэт – попадали след в след.

С нотами колыбельной:

«Как-то мне приснился сон,

Что пришёл на поле он,

И в подарок мне принес

Длинный-длинный-длинный…», —

на ходу захрапели.

Толчок.

– Жемлетрящение што ли? Или на мель нащели? —

выскакивает Стёбшка в сени.

Еще толчок.

Юк вертится, как волчок.

– Нога в тыло! Дорогу как смыло, —