Большая жирная птаха с чуть пожелтевшими перьями протиснулась на своих перепончатых лапах к самому краю утёса и прохрипела прямо над головой речки:

– Вот нас, северных олушей, господь не обделил. Мы птицы голубой крови! Парим в воздухе часами и ныряем на глубину пятнадцать метров!

Видимо, чтобы продемонстрировать свои умения, толстушка расправила длинные крылья, поднялась высоко над скалой и, сложившись зонтиком, с огромной скоростью спикировала вниз. Незнамка даже похолодела от страха: ей показалось, что эта безумная олуша непременно разобьётся! Но она, к радости и удивлению речки, виртуозно, почти под прямым углом вошла в воду и уже там окончательно потрясла воображение Незнамки.

Галсами она проскользила на глубину восемь метров, где настигла нерасторопную сельдь. С добычей в клюве олуша рванула в обратном направлении, помогая себе полусложенными крыльями и мощными ногами. Её обтекаемое тело формой напоминало истребитель, а сама операция – военное учение. Когда олуша вынырнула на поверхность, искрясь на солнце мокрым оперением, Незнамка не могла отвести от неё восторженных глаз. «И как я прежде водилась с этими неуклюжими утками! – промелькнуло в её голове. – Стыдно кому сказать, что мы были друзьями!»

Туман окончательно рассеялся, воздух стал прозрачным, и снова обнажилась бескрайность моря. А вместе с ней на горизонте засияла в солнечных лучах гигантская шея проклятого чудовища. И о ужас, из его пасти вырывался огонь!

– Так это дракон! – запаниковала Незнамка. – И он, конечно, умеет летать!

От страха её голос надломился.

– Спрячьте меня за свой утёс! – прохрипела она с мольбой, обращаясь к колонии олушей.

– О ком ты? Кого ты так испугалась? – коверкая слова, поинтересовалась уже знакомая Незнамке птица. Пойманная рыба всё ещё билась в её серо-голубом клюве и мешала говорить. И вдруг, не дожидаясь ответа, олуша принялась не то смеяться, не то кашлять. Она обхватила крыльями живот и, содрогаясь от новых приступов, с трудом процедила сквозь слёзы: «У-ми-ра-ю! У-ми-ра-ю!»

«Подавилась!» – ужаснулась Незнамка, ведь в запрокинутом клюве несчастной торчал чёрный хвост селёдки. Речка уже хотела позвать на помощь других птиц, но услышала новую и всё в корне меняющую реплику: «Умираю, умираю от смеха!» Незнамке потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить эти слова.

Тем временем олуша практически успокоилась, и только её раскрасневшиеся и влажные глаза говорили о пережитом приступе смеха. А селёдку она благополучно проглотила, даже не поперхнувшись.

– Давно я так не смеялась, – наконец вымолвила птица. – Ты приняла за дракона буровую платформу. Она стояла здесь, у берегов Шотландии, ещё до моего рождения. Эта штука извлекает из морского дна нефть, которую отправляют на сушу по путепроводу. Он как раз лежит под тобой.

До Незнамки наконец дошёл смыл этих объяснений, и теперь уже она покатилась со смеху – да так, что даже разыкалась. Чуть успокоившись, речка опустила глаза и через толщу воды увидела слабый силуэт безобразной стальной трубы.

– В том, что это чудовище, меня окончательно убедил огонь на вышке, – попыталась оправдаться Незнамка.

– Это так называемый попутный газ, – с интонацией учителя пояснила олуша. – Он тоже добывается из земли, но его сразу сжигают, иначе случится большой взрыв. Моя бабушка рассказывала, что однажды видела на похожей платформе пожар, и это было ужасное зрелище!

– Вот это да! – невольно восхитилась Незнамка.

Подстёгнутая интересом к своему рассказу, олуша важно продолжила:

– А я лично была свидетелем крушения танкера. Недалеко отсюда он сел на мель, и сотни тонн нефти вылились в море! Тогда погибло много моих друзей. Они перепачкались в этой чёрной вязкой жиже и не смогли взлететь…