Он оттолкнулся ногами, полетел вперёд, умудрившись в воздухе повернуться и приземлиться задом прямо на ступеньки. Он знал по опыту, что лишние движения только усугубят дело. Они в буквальном смысле, убьют его, потому что дадут врагу преимущество во времени.

И тогда Марио просто взметнул вверх пистолет, а уж затем посмотрел и нашёл глазами место, куда следовало прицелиться. Но выстрелить ему так и не пришлось.

– Матерь божья, – сказал он.

Собственный голос показался ему чужим и далеким. Таким, словно, в соседней комнате по телевизору шел фильм ужасов, и главный герой наткнулся на поле, усеянное яйцами пришельцев. Марио не успел разглядеть ЭТО.

Сотканное из белого мерцающего света, словно вырезанное из старого черно-белого кино, оно вдруг почернело и прямо у него на глазах беззвучно опало россыпью крошечных теней.

…Гринвуд появился почти сразу, как только Марио убрал окурок в карман. Сэм вышел на крыльцо, так же медленно, как и в первый раз. Он подошёл со спины и уселся рядом на верхнюю ступеньку. Доски под ним жалобно скрипнули.

Марио повернулся к нему.

Плечи напарника, ссутулились ещё больше. Его лицо прежде румяное и лоснящееся, было бледным как мел, а неестественный румянец переместился со щёк на скулы. Кончики светлых волос на висках приобрели еле заметный металлический оттенок.

Сэм смотрел куда-то вперёд, его спина сгорбилась и стала похожа на половину покрышки от грузовой машины. Руки, сложенные лодочкой он опустил между вытянутых ног.

– Ну как?

– Все чисто.

Голос Сэма Гринвуда прошелестел как ворох сухих листьев. Как целый самосвал листьев вперемешку с камнями.

– Жуткое место. – добавил он.

– А что там было? Что означали эти квадраты на плане?

Сэм пожал плечами.

– Тот, что рядом с лестницей оказался бойлером, а в подвале… – он задумчиво почесал затылок и посмотрел куда-то вдаль, – думаю, док хотел поставить там мини-котельную. Как-то так.

– Понятно.

Спустя минуту Марио услышал, как Сэм то ли откашлялся, то ли попытался сказать что-то, но у него это не получилось. Потом он заёрзал на месте, а доски под ним заскрипели ещё громче и протяжнее.

– Ты веришь в потусторонние силы, Мар?

Марио хмыкнул, как человек, который решал головоломку и прикидывал в уме разные варианты ответа.

– Как тебе сказать…

– Скажи как есть. Я не буду смеяться…

– С сегодняшнего дня – да.

Оба тяжело вздохнули и сначала Сэм, а потом Марио поднялись и зашагали обратно к автобусу. Они брели, время от времени сталкиваясь плечами как закадычные друзья. Где-то на половине пути оба остановились, Сэм быстро оглянулся на дом, потом посмотрел себе под ноги.

– Что такое? – спросил Марио. Он не стал оборачиваться, потому что «это плохая примета». И кроме того, его не покидало смутное ощущение…

– Никому не скажешь?

– Зуб, даю.

– Мне кажется, за нами смотрят… оттуда.

– Мне тоже.

– Оставим это между нами?

– Да. Пошли. Я что-то проголодался.

– Аналогично.

Сэм положил ему на плечо свою тяжелую руку. Остаток пути они больше не оглядывались, хотя оба чувствовали одно и то же. Чей-то тяжелый, толкающий в спину взгляд.

Еще один отрывок из «Песни…", который я немного отредактировал, чтобы превратить в самостоятельное произведение.

Предупреждаю сразу, этот рассказ о насилии, но из той категории, о которой говорят – «око за око» или «клин клином вышибают».

Сладкий вкус радикальных мер я впитал с молоком матери.

Насилие было частью моей жизни с самого детства и мой отец не думал, прежде чем пустить в ход кулаки. Мне и моей сестре, да и маме, говоря по правде, доставалось будь здоров. Но вот, что странно, вопреки тем ужасам, которых пришлось натерпеться в застенках родительского дома, жажда возмездия никогда не шла у меня дальше собственных фантазий. И одна из них превратилась в омерзительную историю.