Хотя такою раньше не была.

Меж тем, теперь девица понимала,

Как важно теплотою своих рук

Суметь сказать, что было б очень важно,

Ничто не говоря прилюдно вслух.

И нам нетрудно будет догадаться,

Что ранним утром по дороге в храм,

Она хотела выказать серьёзность

Буквально ко всему, даже к цветам.

Однако ветви развела свободно,

Глазам, открыв сокрытый ими вход,

И быстро убрала колючий холод,

Представив, что душа её поёт

Песнь о любви, как делала то мама,

Когда свивала тоненькую нить,

Когда слезинки тихие роняла,

Как будто в песне начинала жить.

Старушка вид давно уже сменила.

Тепло распространилось на неё.

Она была довольна, хоть девица

Лицо держала в строгости своё.

И так как камень ощутил мгновенно,

Идущие потоки доброты,

Второй урок настал сегодня раньше.

Девицу в зал особый отвели,

Где, как вчера, на лавках восседали

Прозрачные невзрачные тела,

Внутри которых был, похоже, воздух,

А может быть стоячая вода…

В момент сей, это было и неважно,

Ведь целью было, среди них пройти,

Чтоб ни один от лёгкого касанья

С брезгливостью не отстранил руки.

Но как согреть кого-то, если внешне

Их вид не привлекал, а отвращал?

Стоящая желала восхищаться,

Но образ странный деву не пленял.

А девушке сегодня предстояло,

Найти ту малость, что манила взгляд…

Причём, определиться очень быстро,

Желательно не завтра, а сейчас.

Вот первый с женихом совсем несхожий,

С коротенькой кудрявой бородой.

Он лицезрел девицу с равнодушьем,

С поднятой для пожатия рукой.

Подумалось ей: «Будь сидящий братом,

Мне нравился б его опрятный вид.

Пусть он необъяснимо равнодушен

К её красе, но может быть велит

Так поступать хозяйка сего храма?

За это я его не осужу.

Он мне в учёбе сложной помогает…

За помощь, руку нежно подержу».

Со строгостью в лице, не улыбаясь,

Не думая в тот миг о красоте,

А лишь о том, что призрачно-сидящий,

Желал помочь сегодня ей в беде,

Она его легонечко коснулась

И, видимо, тепло передала.

«Тень» призрачная с тем не засветилась,

Но и руки своей не убрала.

Всё повторилось со вторым и с третьим…

Но кто же, среди них её жених?

Ряд пройден. Руку лишь один отдёрнул,

Но, ни в одном не признан был ей лик

Знакомого купца. Возможно дева

Избрав опрятность, выбрала не то?

Она пыталась в этот миг припомнить

Глаза и облик друга своего,

Но в памяти её всё будто стёрлось.

В глазах стоял роскошнейший венец,

Который заслонил весь мир собою,

Не дав запомнить, чем хорош купец.

Тогда она решила, что влюблённый,

Пленённый её дивной красотой

Сам должен, непременно себя выдать,

Не стой она «холодною горой»…

Ей нужно будет только постараться,

Заставить при касанье ощутить,

Что сердце в ней горячее, как солнце,

Которое способно полюбить.

А чтоб переступить порог коварный,

Когда при взгляде все так немилы,

Она хотела мысленно представить

Манящие и дивные черты,

И далее идти глаза смыкая,

Стараясь не смотреть ни на кого,

А только отклик чутко ощущая

Возможного присутствия его.

Она молчала и не улыбалась,

И шла, глаза закрыв, будто во сне.

Ей, о беде, не знающей всю правду,

Хотелось, чтоб все были наравне

С её волшебной внешностью.

Девица касалась рук по-доброму сама

И ни одна «тень» призрака при этом

Поспешно рук своих не убрала.

Но всё равно никто не засветился.

И это она сразу поняла,

Когда глаза, в конце концов, открыла.

Фигура ни одна не ожила.

А женщина довольная уроком,

Тотчас же повела её туда,

Где в зале круглом со стены смотрели

С особым выражением глаза.

Они казались в тот момент живыми,

Смотрящими внимательно на них.

Волшебные, конечно впечатляли

Размерами. Огромнейших таких

Вошедшая, конечно, не видала.

Над каждым глазом нависала бровь…

Здесь находиться было неприятно.

У девушки внутри «застыла кровь».