– Ты была в Русском? – требовательно спросила Ягиня и, получив отрицательный ответ, вздохнула. – Так, Антип, смотался туда-сюда до музея и допросил призрака Паши Первого.

– А что сразу я-то? Я вообще молчу! – запротестовал Вербин, мирно болтающий ногой.

– Вот поэтому ты и поедешь, – строго обвела взглядом зал Баба Яга. – Емельяна, поезжай на Литейный, посмотри всё, это твоя стихия.

– Упустим, что у нас есть вечно отдыхающий Водяной, – пробурчала себе под нос девушка, вызвав смешок у рядом стоящих русалок.

– А ты, Дашка, к своей свидетельнице в больницу, быстро, – отдала последнее указание Ягиня, отправив всех троих на поиски того не знаю что и не знаю зачем.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – саркастично ответила я и прошла на выход. Бабка с катушек летит, точно вам говорю.

Вокруг Михайловского замка ходит масса легенд, будоражащих сознание людишек до сих пор. Он строился для великого Павла Первого целых четыре года под его чутким руководством. Забавно, что здание, которое должно было являться самым неприступным в Петербурге, стало местом гибели императора. Пожить он тут толком не успел, как и в принципе отпустить это место. Теперь и ходит здесь по широким коридорам, честной народ пугает иногда. Ночью он, правда, не любит незваных гостей, поэтому, если встретите его в это время суток, скажите: «Спокойно ночи, ваше превосходительство». Пашку сразу в сон потянет, такой он человек.

Обидно лишь то, что художники и историки изображают его слишком худым, изнеможённым, низким, с дурной внешностью. На самом деле сына прекрасного князя Салтыкова можно было нарисовать получше. Екатерина же в отцы ребёнка выбрала именного этого фаворита, согласитесь, дурное императрица не взяла бы. Так что сын внешним видом пошёл явно не в мамочку, как и умом. Солдафон и педант с причудами, который торопился насладиться удовольствиями престола. Хорошо, что к нему отправили Антипа, а то я бы просто не выдержала его прусских замашек, и Павлик умер бы во второй раз более мучительно. Вербин, в свою очередь, как правильный подчинённый, уже шагал по коридору Русского музея, с лёгкостью пройдя блокпост полиции, за счёт своей незримости для людишек.

В Михайловском замке было как никогда пусто, гробовая тишина давила со всех сторон, и лишь стук кроссовок Антипа об пол придавал красок пространству. Из всех картинных рамок были вырезаны произведения искусства, на витринах отсутствовал алмазный фонд – музей потерпел неоценимый ущерб. Хранительницы великого искусства – экскурсоводы – хватались за сердца, проклиная варваров окаянных. Не удивлюсь, если бабусек насильно отвезли куда-нибудь приходить в себя, иначе парочка мельтешила бы здесь до сих пор.

– Это какой-то абсурд, Антипий, – появился из неоткуда Павел первый, изрядно напугав Вербина. – Я был здесь, потом там, сейчас меня нет!

– Так, стойте, по порядку можно, – замахал руками чертильник, пытаясь уловить здравый смысл в словах мужчины, к тому же сказанных на дурной немецкий манер.

– Обратитесь правильно, сударь, иначе будете наказаны по строгим правилам, – выпрямил спину император, пытаясь внушить напускную уверенность.

– Помилуйте, ваше великое и милостивое превосходительство, Павел Первый, Император и Самодержец Всероссийский, – натянуто произнёс русоволосый, но, увидев взгляд Пашеньки, вздохнул. – Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Сибирский и прочее-прочее.

– Мог бы и дальше проговорить, холоп, – презрительно отозвался император и будто бы по сигналу изменился в лице, вспомнив былую панику. – Вы понимаете меня, он пришел, щёлкнул, всё куда-то полетело, пролетело и за ним вниз.