Всю дорогу до дачного поселка, а она была достаточно длинной, я слушала Машину трескотню на тему «какой Артем хороший». Не сказала бы, что ее речи меня раздражали, я попросту не обращала на нее внимания. Как радио, оно болтает себе, болтает, а ты в это время занимаешься своими делами, воспринимая его как монотонные и неинтересные шумы. Вот и я воспользовалась свободным часиком, дабы подумать, тем более что мои ответы Маше не нужны, ей себя хватает.
Итак, начнем с вопроса дня. Какого черта я согласилась ехать с Мари к каким-то непонятным личностям, да еще и за город?
– Маня, – невежливо прервала разглагольствования приятельницы, – мне эта затея не нравится.
Она непонимающе уставилась на меня, отвлекшись от дороги. У меня сердце екнуло.
– На дорогу смотри! – шикнула я.
– Не нервничай, – легкомысленно отмахнулась она. – Что именно тебе не нравится? – уже более спокойно спросила Маша.
– Может, то, что ни я, ни ты этих людей не знаем? А вдруг они маньяки? – равнодушно озвучила предположение.
– А-ха-ха-ха. – Мари залилась переливчатым смехом. – Маньяки, скажешь тоже, а-ха-ха-ха-ха-ха. Руська, ну и странная ты. Сама подумай, кто нас тронет? Вся область знает, чья я дочь и что будет с тем, кто посмеет на меня косо взглянуть. Да и твой дядя Боря, между прочим, далеко не последний человек, хоть и скрывает тебя по мере сил от общества, фамилия-то у тебя его и отчество Борисовна. Ты думаешь, найдется у нас смертник, который даже за большие деньги пожелает умирать в муках и по частям? А Артем явно на нуждающегося не похож. Шмотки фирменные, и, кстати, я видела его тачку. Не из дешевых, я тебе скажу.
И она считает, что это аргумент. Я скорчила скептическую рожицу.
– Ну а если все же что-то пойдет не так? – Я замялась на секунду, испытывая некоторую неловкость. – Может, нас изнасиловать захотят.
Вот тут Машка не просто смеялась, она откровенно ржала над моими словами.
– Кого-кого? – веселилась она. – Руська, да на тебя взглянуть без жалости нельзя, а ты про эротический тур по-взрослому. Ха-ха. А я Артему уже сейчас готова добровольно отдаться, так что не забивай себе голову глупыми мыслями. Ведь он такой… – И здесь мы вернулись к прежнему Машиному монологу.
Вот поэтому я и согласилась на данное сомнительное мероприятие. Не потому, что Манины аргументы были убедительны, а потому как ее вновь понесло. Мозг отключился, зато активировались нижние девяносто, которые жаждали приключений. С ней такое случалось периодически.
Мы, может, и не были подругами, но я питала к Мари некую слабость. Скорее из-за того, что последние три года со мной общается только она. Она же по большей части являлась моим источником информации. Подруг у меня не было, зато была веселая и бесшабашная Машка. Я дорожила ею, как частичкой той жизни, которая у меня могла бы быть без тотального дядиного контроля, без периодических приступов и собственной патологической замкнутости.
Я знала Машиного отца, действительно человек серьезный. Среди Маниных приятелей меня он привечал особенно, часто повторяя: «Береги мою дочку, Руслана, ты девочка спокойная, рассудительная».
Кстати, о птичках.
– Маш, а ты отцу сказала, куда отправилась? – опять перебила ее я.
– Руська, ну что за глупые вопросы?! – возмутилась Мари. – Если бы я ему сказала, меня бы никуда не выпустили!
Идиотка. Не Машка – я. Долго роюсь в своей сумочке, нахожу сигареты, после чего с наслаждением прикуриваю. Выкурив пару сигарет, я успокаиваюсь и пытаюсь рассуждать более-менее логически. Может, я зря себя накручиваю? Может, и зря. А может, и нет. Ладно, на месте разберемся.