Лина усиленно тренировалась и, в свою очередь, пыталась развить ту самую способность по замедлению времени, о которой говорила «бабушка», и которую она впервые ощутила во время драки. Вот только пока ничего не выходило. Сначала девушка полагала, что именно благодаря этому разглядела туманные щупальца за спиной Вики. Но, с другой стороны, тогда бы это можно было рассмотреть и на замедленной съемке – к этому способу уж точно прибегали, но безрезультатно. Так что, видимо, дело было в чём-то другом.

Дни обучения текли своим чередом. До сегодняшнего утра…

По какой-то страной суете, и по выражению лиц дежурных офицеров сразу становилось ясно, что в стенах Имперского кадетского Корпуса произошло что-то из ряда вон выходящее…

Прозвучал сигнал к общему построению.

Выстроившись в шеренги в огромном зале, курсанты с тревогой ждали, что же такого скажет им Первый комиссар Филис Брант…

Но, к удивлению курсантов, вместо комиссара перед ними предстал не кто иной как Парвин Метто, Старший советник Канцелярии.

Заложив руки за спину, он медленно прохаживался вдоль замерших рядов. В гробовой тишине раздавался лишь стук его каблуков о деревянный паркет…

Наконец, Парвин Метто остановился и, окинув взглядом собравшихся, произнёс монотонным металлическим голосом: «Курсанты Имперского кадетского корпуса! Вынужден сообщить, что Первый комиссар Филис Тардел Брант уличен в государственной измене! Он запятнал свою честь и честь этого учебного заведения! В занятиях объявляется перерыв до особого распоряжения. Дальнейшая судьба Корпуса будет определяться Министерством обороны. На этом всё, все свободны».

Старший советник повернулся на каблуках и быстрыми шагами направился к выходу. Чувствовалось, что он не в своей тарелке. Все знали, что, несмотря на массу противоречий, он и Первый комиссар всё же относились друг к другу с некоторой долей уважения.

Сказать, что его слова подвергли собравшихся в шок – ничего не сказать. Большинство курсантов просто таращились друг на друга, открыв рты.

Далее события развивались стремительно. Занятия в Корпусе полностью прекратились, а проверяющие не успевали сменять друг друга. Несколько приближенных Филиса Бранта, которые находились с ним в наиболее тесных контактах, исчезли в неизвестном направлении. Но поговаривали, что настоящая чистка ещё впереди…

Как-то раз, проходя по коридору, Лина вдруг увидела знакомую физиономию, и сначала не поверила своим глазам. У окна, с наглым и самодовольным видом, стоял не кто иной, как Корт Витин, тот самый, кто раз за разом устраивал беспорядки в Корпусе и организовал нападение на Вики, во время которого Лине здорово досталось трубой по голове.

Ухмыльнувшись, он поманил её пальцем. Нахмурив брови, Лина медленно подошла.

– Что ты здесь забыл? – резко спросила она.

Его ухмылка стала ещё шире.

– Да вот, зашёл поздороваться с тобой и с твоей подружкой… Как её, Вики, кажется?

От вида этой наглой физиономии кровь в жилах Лины начала закипать. В глазах Витина сквозила ненависть, но он всеми силами старался сохранить надменный и самодовольный вид, растягивая рот в притворной улыбке.

– Скоро вы, как и весь этот сброд, окажетесь на улице, – продолжал он. – И тогда мы ещё раз проверим, на что вы способны…

– И зачем ты говоришь мне это? Боишься испортить сюрприз? – презрительно улыбнулась Лина.

Видя её спокойствие, Витин понемногу начал терять самообладание.

– Хочу, чтобы ты знала… Чтобы каждую ночь, что вам осталось здесь провести, вы, две долбанные куклы, мочили слезами свои подушки…

– Ну-ну! – ответила Лина, скрестив руки на груди. – Смотри свои штаны не обмочи, как в прошлый раз. Или снова будешь прятаться за спинами дружков, трус вонючий?!