Очнулась я на суше, мне было тепло от пылавшего рядом костра, который отгонял насекомых. Я была не одна. Там же был и незнакомец, наблюдавший за мной с заботливой нежностью, несмотря на свои раны. «Он, должно быть, спас меня, не дал утонуть в этом бурном потоке, – подумала я. – Он не бросил меня в момент, когда я в нем нуждалась, точно так же, как и я не бросила его». Моя симпатия к незнакомцу укоренилась. Я смотрела, как он подбрасывал дрова в костер, жарил на огне какую-то рыбу и собирал съедобные коренья, дожидаясь, когда я приду в себя. Он тоже был ранен, но тем не менее он обо мне заботился. Наверное, он на руках вынес меня на этот каменистый пляж и уложил под сенью листвы, которая укрывала нас от зноя и дождя. Он смотрел на меня, в его больших круглых глазах сверкали отблески пламени костра, и почему-то этот вид породил во мне некие новые ощущения. Почувствовав, что мне как-то жарко и волнительно, я отодвинулась от него, стараясь избежать его взгляда.

Он ухаживал за мной до тех пор, пока мы оба не поправились. Мы провели на том пляже много дней и ночей, даже не думая двинуться куда-то еще. Мы мало разговаривали друг с другом, но нас объединяло негласное понимание того, что торопиться нам некуда и лучше подождать, покуда его раны окончательно не заживут, и только потом продолжать наше путешествие. Я добывала нам еду и поддерживала огонь в костре, а он отправлялся в лес и возвращался с дровами и едой. Он начал строить для нас хижину на берегу реки, достаточно просторную, чтобы мы могли вдвоем укрываться в ней от непогоды.

Однажды он сообщил мне, что он бывший лаосский подданный. После поражения в войне с Сиамом его выслали из Вьентьяна вместе с королем Лан Ксанга Анувонгом. Лаосского короля держали в плену в Бангкоке, а его подданных расселили по всему королевству. Позднее король Анувонг вернул себе право управлять столицей Лансанга. Будучи одним из советников короля, мой новый знакомый получил возможность вернуться в свой родной город. Во время правления короля Сиама Рамы III король Анувонг и его люди вернулись обратно в Сиам, чтобы присутствовать на похоронах усопшего короля Рамы II. Король Анувонг воспользовался этим случаем, дабы попросить у сиамского короля дозволения привести с собой кое-кого из лаосцев, вернув их во Вьентьян, поскольку после всех войн многие из них были принуждены обосноваться в Сиаме. Но сиамский король отверг просьбу короля Анувонга. Оскорбленный король Анувонг сказал своим людям во время их путешествия домой, что Сиам ему надоел, что сиамцы колонизировали Лаос и сделали их тайскими подданными, дабы эксплуатировать их труд, что народ лао подвергся дискриминации – как потомки королей, так и простолюдины. Затем король приказал своим лучшим воинам рассеяться по всему сиамскому королевству – от Сарабури до Накхон Ратчасимы, от Нонг Буа Лампу до Кукхана – и, переодевшись, вести тайную слежку. Докладывать они должны были в столицу Лансанга Вьентьян.

Моего нового знакомца и еще несколько человек разместили в Сарабури, где они сблизились с Пхрая Сурарачавонгом, наместником в Сарабури, и к тому же этническим лао. Однажды от воинов, которые вели наблюдение в Бангкоке, пришла весть, что Сиам не может прийти к согласию с британцами относительно торгового договора. Опасаясь возможной войны, они направили конфиденциальные сообщения лаосским шпионам, размещенным в других провинциях, чтобы впоследствии те смогли передать их королю Анувонгу. Однако эти сообщения были перехвачены сиамскими чиновниками в Сарабури. Все его боевые товарищи были арестованы и убиты. Мой знакомец остался единственным, кто спасся, единственным, кого я спасла от неминуемой смерти, когда он висел на волоске от гибели.