Красивый, но беспокойный сон. Ведь там была она…

Мёртвые умеют приходить во снах. С любой стороны, как из рая, так и из ада, но вот только душам, что заперты в преисподней, чаще всего нет времени на прогулки по чужим снам. Неужели он сказал правду, и все эти годы, века, тысячелетия её душа жила в аду? Я не могу в это поверить…

– А придётся! – Эгоран сидел на краю кровати, положив ногу на ногу.

– Тебе не кажется, что врываться в чужую спальню без спроса – это странное поведение?

– Ну, мы тут сейчас будем планировать уничтожение мира, неужели такие формальности тебя смутят? – он игриво наклонил голову набок.

– Чего ты от меня хочешь?

– Всё просто: мне нужны души. Пара миллионов за один раз будет более чем достаточно.

– Я не делал ничего подобного уже очень давно.

– Я знаю! Я знаю! – тон был успокаивающим и понимающим. – Раньше, как было прекрасно: из-под твоего крыла моя армия пополнялась сразу целыми поселениями! Поселения тогда, правда, были значительно меньше. Но что сейчас? Один-два человека в пару-тройку лет. Да и то, просто чтобы продлить себе жизнь. К тому же такие «мученики» обычно попадают вовсе не в мои чертоги.

– Но ты же понимаешь, что далеко не все, кого я смогу лишить жизни, отправятся к тебе?

– О! А это я продумал. Всё, что нужно – это внести толику ритуальности в происходящее. Просто скажи, что приносишь их мне в жертву, и все они автоматически попадут в мои владения.

– Я не знаю…

Смущение и страх. Желание и скорбь. Жалость и отчаяние.

– Не буду навязываться. Подумай над моим предложением. Оно не особо имеет срок давности, но всё же, хотелось бы хотя бы в ближайшие пару десятков лет. Уж очень я устал ждать.

Прогулка сегодня не была такой радостной. Мало было визита этого интригана, так ещё и погода подвела. Низкие серые тучи не прибавляли радостного настроя.

В центре города возвышался старый собор, с которого было видно всё вокруг. Поднявшись туда и взирая на копошащихся где-то там внизу десять миллионов человек, он вдруг замер.

Да, я умею вдыхать жизни людей. Да, я занимался этим раньше постоянно, но мной двигала боль где-то внутри. Сейчас боль совсем другая. Она вовсе не просит чужих жизней себе на обед. Она просит лишь одну. Это будет её последняя трапеза.

Он сделал глубокий вдох.

Во имя Эгорана…

Так далеко в прошлое я стараюсь

не заглядывать. В те времена

происходило слишком много интересного.

Сложно выбрать, какую именно историю

стоит увековечить.

Но об этом случае меня попросили рассказать…

Поздним вечером первого дня месяца кукушки юный Ольв Лейвсон возвращался домой мимо причала. Солнце клонилось к закату, озаряя золотым светом дома небольшого портового городка и играя волшебными искрами на поверхности воды.

Ольв остановился, посмотрел по сторонам и, поняв, что спешить домой всё равно нет никакого смысла, подошёл к берегу фьорда, сел лицом к закату и свесил ноги вниз. Утром ему снова нужно было ехать в соседнее поселение. «Самая скучная работа в мире!» – как он сам говорил про то, чем зарабатывает на жизнь. Приземный посыльный. Взять свиток у одного и отнести другому. Забрать в ответ свёрток, привезти обратно. На один заказ уходит, в лучшем случае, целый день, а иногда и вовсе приходится ночевать где-то в лесу по дороге. Но какой есть выбор у сироты без хотя бы каких-то навыков?

Всего в тридцати локтях слева от Ольва с края скалы выдвигалась небольшая пристань. Около неё парила маленькая лодка. Изящная, с резным носом в виде головы дракона. От днища судна до моря было не менее двух саженей. Даже самый смелый прилив не заставлял водную гладь приблизиться к этому причалу.