– Конечно, надо, дяденька, – оживилась девочка, – тятенька же волнуется! А вы сможете?

– Волнуется, да, конечно, – егерь всё ещё говорил тихо, словно сам с собой, – да, смогу. Не одну же тебя в лес отправлять.

– Можно и одну, только бы дорогу указать. А то я заплутала. Дремучий у вас тут лес.

– И не поспоришь…

Старик, наконец, поднялся с корточек и подошёл к столу. В котелке осталось ещё немного каши. Он хотел сохранить её на утро, чтоб не варить новую, но оглянулся на странную ночную гостью и спросил: «Ты есть хочешь?»

– Мне бы краюшку хлеба, если есть. Больше и не нужно.

– Каша. Пшеничная. На молоке. Можно даже с хлебом.

– Это, – девочка замолчала, как будто не зная, что ответить, – я не ела такое никогда. А это вкусно?

– А то ж!

Старик отвернулся и зачерпнул ложкой кашу из котелка. Он старался не подавать виду, что в ужасе от услышанного. «Ребёнок за свой первый десяток лет ни разу кашу на молоке не ел. Где же это видано?» Он доскрёб остатки, выложил их в тарелку и повернулся к девочке. Его странная ночная гостья всё так же стояла у двери. Егерь прошёл мимо и поставил тарелку с кашей на простой дощатый стол, а затем обернулся к девочке и, указав рукой на лавку, сказал: «Садись, поешь». Не мелькнув ни одной эмоцией на лице, она покорно прошла, уселась за стол и взяла в руку ложку.

В то время как девочка уплетала кашу ложка за ложкой, старик вернулся к кухонному столу, взял кувшин с молоком и, налив в кружку, возвратился к гостье. Молча поставив кружку перед ней и сев напротив, он тихонько спросил:

– Вкусно?

– Отчего ж невкусно? Очень! А это, – девочка заметила кружку с молоком, – что?

– Пей, не бойся, – старик улыбнулся.

Девочка быстро и без опаски схватила кружку и сделала большой глоток. На секунду она замешкалась, словно прислушиваясь к своим ощущениям, но через мгновение снова прильнула к свежему молоку.

Выпив почти всё за один присест, девочка громко поставила кружку на место и вытерла лицо рукавом второй руки.

– Спасибо большое, дяденька, – протараторила она, вернувшись к поеданию каши.

– Понравилось?

– Ещё как! – ответила она с полным ртом. – Не знаю, что это, но готова есть такое всю жизнь!

«Самый обычный ребёнок, – подумал егерь. – И что это за наваждение на меня нашло?»

– Ну и здорово! Сейчас поешь, умоешься и ляжешь спать, а с рассветом пойдём до деревни.

– А что, и вы со мной, прям, пойдёте? – удивилась девочка.

– А как иначе?

– Ну, – она уставилась в потолок и вытянула губы в раздумье, – просто дорогу показать, я думала.

– Нет уж, – егерь по-доброму улыбнулся, – лучше я тебя всё-таки провожу.

Пока девочка расправлялась с остатками каши, егерь вернулся к кухонному столу и достал две глиняных миски. В каждую он налил небольшое количество молока и, взяв их в руки, сначала отправился в угол дома, куда поставил первую миску. Прямо за печку, да так, чтобы не было видно, со второй же он отправился к выходу.

– А это зачем, дяденька? – удивлённо спросила девочка.

– Первая, значит, домовому. А вторую сейчас лесным духам, да дворовому поставлю.

– Ха! – девочка широко заулыбалась. – А мой тятенька говорит, что это всё бабкины россказни, и никаких домовых нету!

– Может, он и прав, – старик так широко улыбнулся, что даже слегка зажмурился, – но меня духи берегут. И я это знаю.

– Откуда? – девочка отложила ложки и повернулась на скамье, чтобы лучше видеть старика.

– Молоко каждое утро выпито. Значит, ставлю я его не зря.

– А почём знаешь, что его не лиса выпивает, пока ты спишь?

– Может, и лиса. А потом, – он остановился и словно задумался, – откуда тебе, например, знать, что это не лесной дух в облике лисы приходит?