В студии канала «Ностальгия» Владимир Глазунов и Людмила Гурченко

Впоследствии Глазунов поменял четырёхугольный стол на круглый, но и здесь по-прежнему зрителю оставлено его законное место.

Любое телевизионное интервью – это разговор втроём. И, как правило, журналисты, работающие в формате «интерактива», волей-неволей помнят об этом. В отличие от своих коллег, напрямую не подключённых к зрителям, тем более, когда у них интервью идёт не в эфир, а на запись. Тут на уровне подсознания срабатывает, что, дескать, передо мной – просто камера, а зритель – его сейчас и нет, он когда ещё увидит беседу.

В свою очередь, этот зритель, тоже «на уровне подсознания», отлично чувствует, когда разговаривают с ним и для него. Чувствует, что выключить посреди беседы телевизор – это равносильно тому, что неожиданно выйти из-за стола, не извинившись.

Мне почему-то кажется, что даже Эвелина Закамская иногда не чувствует «третьего собеседника». Вот она разговаривает с кем-то, всё интересно, всё познавательно-увлекательно. Но вдруг создаётся такое впечатление, что «третий собеседник», зритель, исчезает. Я не могу понять, в чём тут дело, не произносить же ей каждый раз слова, типа «наши зрители хорошо понимают», «любой из зрителей это может подтвердить». (Хотя порою просто как бы случайно брошенный взгляд в камеру может прийтись очень кстати; взгляд ироничный, озабоченный, удивлённый – да какой угодно, лишь бы был он искренним). Может быть, тут происходит вот что. Корреспондент «Литературной газеты» как-то прозвал Закамскую «мисс Обходительность». Допустим, оно и так, но я бы сюда прибавил «мисс Энциклопедия». Диву даёшься, как она умещает в своей памяти столько разнообразных сведений на все случаи жизни. И вот, когда Эвелина Владимировна сама увлечена беседой, она как-то забывает, что зритель может чего-то и не знать. Пару раз натолкнувшись на неведомый термин или на незнакомое событие, он просто пожмёт плечами: «О чём это они?»

В фирменной программе Закамской «Мнение» приглашенные в студию специалисты в основном высказывают свои мнения по экономическим вопросам. Вот, к примеру, в гостях у Эвелины Владимировны – глава Фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев. Идёт подробнейший получасовой разговор, который начинается с экономической «сенсации дня» – покупки компанией «Роснефть» контрольного пакета акций «Башнефти». «На эти акции претендовал и Фонд прямых инвестиций, но он готов был заплатить на 10 процентов меньше», – сообщает Кирилл Александрович. Не буду утомлять читателя тонкостями российской экономики, скажу только, что интервью Закамская ведёт тактично и изобретательно, она умело обходит острые углы, но всё же даёт понять, что же происходит на самом деле. Но… думается, что «массовый зритель», на которого вроде бы рассчитан канал «Россия 24», с первых же слов запутался во всяких «инвестициях», которые к тому же «структурированы с участием консорциума РФПИ». Он, массовый зритель, небось и вообще не понимает, что такое инвестиции, да ещё прямые. Для него, безусловно, беседа с умным, оптимистичным Кириллом Дмитриевым была бы интересна, если бы сам интервьюер сделал разговор чуть понятнее. Ну, хотя бы для того, чтобы интервью стало живее и интереснее.

Хотя, может статься, я привожу не очень корректный пример. Дело с этой покупкой-перекупкой достаточно сложное, и в переводе с экономического языка на обычный могли бы возникнуть неточности.

Вот Александру Мягченкову легче, у него аудитория специфическая и достаточно подготовленная, ей не надо объяснять, что такое «рампа», «мизансцена» или «софиты».