Юлька вздохнула:

– Ну, книги-то в кабинете точно твои.

– Нет, скажи, как можно? Он что, с ума сошел?

– Сомневаюсь. Сдается, у него далеко идущие планы. Может, он собирается ее у тебя выкупить? Но, честно говоря, мне все это ох как не нравится. А Галка-то! Вот зараза! Смылась! А ведь без нее здесь не обошлось.

– Ты думаешь?

– Ежу понятно. Посмотри, какая икебана кругом, ясно, кто старался. Сказать, сколько эта кухня стоит? Она же итальянская, из самых дорогих. Прикинь, на кой ляд одинокому мужику такая роскошь? А остальное? Сама знаешь, у нашей красавицы отменный вкус.

– Неужели она способна на такую подлость?

– Я тоже не думала. Ну, я ей сейчас скажу пару ласковых…

Юлька, пылая гневом, вышла, но скоро вернулась с телефоном:

– Не отвечает.

– Они, наверное, у Мишкиной матери.

– Как же! Пережидает, пока мы в себя придем. Психолог, так ее.

– Но мне-то что делать?

– Как что? Ты четыре года в китайской фанзе жила, теперь в этой гостинице

поживешь. А там посмотрим.

– У меня ни постельного белья, ничего…

– Будто у меня простыней не найдется! Не для такого королевского ложа, естественно, но чем богаты…

– А вдруг он ночью заявится? У него же ключи.

– Для этого случая на двери имеется запор, уж это стопроцентная

безопасность. И вообще, хватит киснуть. Чья это квартира, его или твоя? Поехали за вещами. И продуктов по дороге прикупить надо.

Мы уже выходили, когда зазвонил телефон; я кинулась на кухню. Кому-то срочно требовался слесарь, я посоветовала точнее набирать номер. Только на улице до меня вдруг дошло:

– Юлька, «слесарь» – это ведь наш Слесарев!

– Вот гад, небось, наделал делов и смылся. Да ну его к черту, хватит, не бери в голову.

После обеда мы загрузили безотказную Карлу, заехали в пару магазинов за продуктами и вернулись ко мне. На этот раз мы осмотрели квартиру внимательно. Гардеробная – прежняя кладовая – была полна одежды, меня особенно поразило, что она висела в пластиковых чехлах, как в магазине. Порядок повсюду был идеальный: в кабинете на столе ни листочка, на кухне все разложено по банкам, морозильная камера полна пакетов.

– Аккуратный, зараза, в мужике это даже противно, – сказала Юлька

раздраженно. – Слушай, а не принять ли нам по маленькой для успокоения? Здесь в баре целый винный магазин.

– Ты что, это же чужое!

– Можно начать жизнь взаймы. Не прельщает? Ладно, тогда устраивайся, а я пойду. Ой, чуть не забыла: твои документы!

Юлька вышла в коридор и вернулась с потрепанной коричневой папкой.

– Звони, если что. А главное – никому не открывай.

Проводив ее, я закрыла двери на все запоры и вернулась в гостиную.

Странная это была комната: дорогие шторы, дубовая массивная мебель под старину, кожаные кресла, диван – хотя мне никогда не нравился этот стиль, общее цветовое решение следовало признать удачным. Здесь не хватало лишь тех прелестных мелочей, что делают жилплощадь домом. Как я буду жить в этой чужой квартире? Моего прошлого в этих стенах не было, Олег никогда не ступал по этому паркету, зеркало в спальне не отражало наших ночей – это была бездушная квартира, квартира-ловушка, но какую жертву она подстерегала?

Неожиданно мне ужасно захотелось выпить, глотнуть чего-нибудь покрепче и забыть обо всей этой дикой ситуации. Я открыла дверцы бара, там на самом деле стояла масса разных бутылок, я взяла ближнюю – мартини – она была уже открыта. Конечно, брать чужое нехорошо, а так со мной обходиться – это нормально? Решительно выбрав подходящий бокал, я ополоснула его и вернулась в гостиную.

Звонок прозвучал внезапно и резко, я замерла, словно застигнутая на месте преступления. Быстро убрав все на полку, я подошла к дверям. С лестничной площадки в глазок таращились два парня в кожаных куртках.