Хирам Кромби считал, что долг женщины – готовить, убирать, прясть, шить, присматривать за детьми, кормить скот и подавать голос только во время молитвы. Но Стойкая Цапля Брэдшоу был индейцем чероки, который женился на девушке из моравской общины в Салеме и теперь жил на другой окраине Риджа.

– Почему? Ведь женщины чероки сами выращивают урожай, и я точно видел, как они ловили рыбу сетями и складывали в садки.

– Цапля говорил не о рыбной ловле, – объяснил Джем отцу. – По его словам, женщины не могут охотиться, потому что от них воняет кровью и это отпугивает дичь.

– Что ж, верно, – к удивлению Роджера, согласился Джейми. – Но только когда у них месячные. И даже в этом случае, если зайти с подветренной стороны…

– А вдруг запах крови привлечет медведя или пуму? – спросил Жермен, видимо слегка обеспокоенный подобной возможностью.

– Маловероятно, – сухо сказал Роджер, надеясь, что прав. – На твоем месте я бы помалкивал о таком при тетушке. Она может обидеться.

Джейми усмехнулся и отправил мальчишек домой.

– Ступайте-ка. Нам тут еще нужно поговорить. Скажите бабушке, что мы придем к ужину, хорошо?

Они подождали, пока мальчики не отойдут на достаточное расстояние. Ветер стих, и последние круги на воде медленно растаяли в сгущающихся сумерках. Воздух наполнили маленькие мушки, не ставшие добычей форели.

– Значит, вы это сделали? – спросил Роджер. Он опасался услышать ответ. Что, если тесть отложил задуманное и сейчас попросит у него помощи?

Джейми кивнул и расправил широкие плечи.

– Клэр мне не сказала. Разумеется, я тотчас заметил, что она чем-то встревожена… – В его голосе промелькнула горькая усмешка: Клэр не умела скрывать чувства. – Но когда я завел об этом речь, она попросила меня дать ей время подумать.

– Вы согласились?

– Нет, – серьезно ответил Джейми. – Я видел, как она терзается. И тогда расспросил сестру – Дженни была с Клэр у Бердсли. Она тоже заметила этого типа и выведала у Клэр, в чем дело. Когда я дал понять, что знаю, Клэр заявила, что с ней все в порядке. Она пыталась простить ублюдка. И почти преуспела.

Джейми говорил будничным тоном, однако Роджер уловил нотку горечи.

– Думаете… следовало дать ей еще время? Прощение – долгий процесс, а не мгновенный акт.

Он почувствовал себя до странности неловко и кашлянул, прочищая горло.

– Знаю, – произнес Джейми сухим, как наждак, голосом. – Лучше многих.

Горячая волна смущения затопила грудь Роджера и поднялась к шее. Горло сдавило, и какое-то время он вообще не мог говорить.

– Да, – продолжил Джейми немного погодя. – Все так. Хотя, сдается мне, покойника простить куда легче, нежели того, кто мелькает у тебя перед глазами. Если начистоту, я подумал, меня она простит скорее, чем его. – Он пожал плечом. – И… даже если бы Клэр смирилась с тем, что этот тип живет поблизости, то я – никогда.

Роджер тихонько хмыкнул в знак согласия. Слова тут казались излишними.

Джейми не шевелился и молчал. Он чуть отвернул голову, глядя на поверхность воды, по которой от легкого ветерка пробегали всполохи ряби.

– Возможно, это самый скверный поступок за всю мою жизнь, – наконец проговорил он едва слышно.

– Хотите сказать, с нравственной точки зрения? – спросил Роджер, стараясь не выдать голосом чувств.

Джейми повернул голову, и в его голубых глазах при свете последних лучей солнца мелькнуло удивление.

– Нет, что ты, – без раздумий ответил он. – Я имел в виду сам процесс.

– Понятно.

Роджер умолк, ничем не нарушая воцарившееся молчание. Мысли Джейми казались осязаемыми, хотя сам он сидел неподвижно. К чему эта исповедь? Чтобы пережить все заново и таким образом снять камень с души? Роджер чувствовал страшное любопытство и в то же время отчаянное желание остаться в неведении. Он перевел дух и резко заговорил: