– Что дальше?

– Допросим, – пожала я плечами, продолжая рассматривать залеченную руку.

– Если ты так не хочешь на первую пару – так и скажи, – процедил сквозь зубы недовольный Стрей.

– Я вообще на занятия не тороплюсь, – хмыкнула я, отрываясь от своей руки. – Я лучше поброжу по лесу и найду несколько призраков, чем отправлюсь на очередное занятие по придворному этикету.

– Оно тебе еще пригодится…, – продолжил говорить сквозь зубы Стрей.

Я на него больше не обращала внимания. Меня теперь интересовало первое умертвие, попавшее в поле моего зрения.

– Иди сюда, – приказала я умертвию.

До начала этого ритуала я думала, что умертвия и на него не отзовутся. Неизвестно с какими установками их подняли из-под снега. Однако, как только я приказала умертвию, оно тут же подошло ко мне и уставилось пустыми глазницами в мое лицо.

Как... приятно….

– Кто тебя поднял? – продолжила спрашивать, выдерживая этот в прямом смысле пустой взгляд.

Сама я замерла, задержала дыхание, глубоко внутри надеясь, что не услышу имени знакомых некромантов. Ни одного из четверых. С другой же стороны, если это не четверо некромантов, то кто-то пятый пробрался на наши территории. Проник и принялся чинить свои порядки.

Умертвие на мой вопрос склонило голову на бок, словно задумалось, резко вскинуло наполовину костлявые плечи вверх и так же резко опустило их вниз. Плоть с одного плеча от таких резких манипуляций опала на снег, окрашивая его в грязный цвет.

– Зачем тебя подняли? – задавала вопрос за вопросом я, совершенно не обращая внимания ни на плоть, ни на внешний вид разлагающегося тела. Запах так и вовсе проходил мимо меня.

Он мог и не знать хозяина, но свою задачу знать обязан. Раз его подняли, чтобы пожрать всех вокруг, так у него есть своя задача.

Умертвие так же резко подняло плечи и так же резко их опустил.

Кости оголились еще сильнее, а снег оказался заляпан еще несколькими мелкими остатками гниющего умертвия.

Умертвие вдруг двинулось на меня, распахивая и запахивая челюсть, стремясь что-то сказать.

– Только писать! – остановила я умертвие, тыча пальцем в снег.

Тот снова склонил голову на бок, поднял пустые глазницы на меня и снова заклацал челюстями.

– Хочешь вернуться обратно, – предположила я, видя насколько он сбит с толку.

Он тут же закивал головой. Так сильно он это делал, что голова грозилась отвалиться и покатиться сама по себе.

– Стоп! – скомандовала я.

Еще не хватало действительно лицезреть одну голову, а потом еще и ловить ее.

– Прощай, – тут же продолжила я, зажигая умертвие как обычную спичку. Всего секунда – и на его место осталась горстка праха.

Неприятный запах горящей плоти поспешно распространился вокруг нас.

– Что? – ошеломленно произнес Стрей. – Зачем? Как? А грыгхи? Они не могут прибыть на твой огонь?

– Здесь буквально воняет мертвечиной, – снисходительно ответила я незнающему. – Вы не заметили этого, потому что приближались медленно и постепенно привыкли к запаху. Для грыгхов же это самый отвратительный запах. Они ни за что не прибудут сюда, даже если и увидели нечто, что привлекает внимание. К тому же мы начали их сжигать.

– И что дальше будем делать? – не унимался Стрей, не желая оставаться в стороне.

– Вы так и будете стоять с Чубой, – отрезала я. – А я еще поспрашиваю.

Однако ни второе, ни пятой, ни даже восьмое умертвие ничего не знало. Казалось, их подняли для того, чтобы только поднять. Глупая трата сил. К тому же нельзя тревожить останки неупокоенных.

– Опросишь все пятьдесят умертвий? – раздался усталый голос Стрея.

Он уже успел походить из стороны в сторону, посидеть на голом снегу, посидеть на Чубе. Размяться, постоять рядом со мной и снова посидеть на Чубе.